Грабли сансары

– Послушай, у меня сейчас просто нет другого выхода. Веник по уши в долгах, не ест, не спит, работает сутками. Но у него идея фикс, что, если мы родим ребенка, все наладится. Врачи говорят: «Время еще не прошло, пытайтесь», но ты же знаешь Веника, ему надо чтоб прям сейчас и сразу. Он меня по клиникам потащил. Ну и сам заодно. У меня все хорошо, а Веник после свинки… Короче, все это фигня, мы справимся, но сейчас ему об этом говорить нельзя. Это его убьет. Он и так еле тянет, если ему сказать, что он бесплоден, то я боюсь… Это еще счастье, что все анализы мне на электронку пришли. И я уже неделю ему вру, что еще не готово, но он грозится завтра поехать и узнать анализ лично. Гриш, ты просто сдай сперму. Просто сдай. Дальше моя проблема. Просто чуть-чуть подфотошоплю бланк…

Ульяна смотрела на него, как бедуин на оазис. Вернее, как бедуин, который сомневается – перед ним оазис или мираж? Если мираж, то можно прямо тут закапываться в песок.

– Конечно, Ульяна, – из последних сил улыбнулся Гриша. – Не переживай.

Уля кивнула и немного расслабилась. Гриша взял бумажку с адресом.

– А ты как? – спросил он.

– Я? – удивилась Уля. – Нормально все.

Выпрямилась, посмотрела Грише в глаза и улыбнулась:

– Со мной все хорошо.

В соседнем зале зааплодировали.

* * *

После процедуры Гриша забрался в душ и долго тщательно мылся.

А потом решил зайти к Венику. Формальный повод – давно надо было забрать трудовую, чтобы на новом месте оформиться официально. Но на самом деле Грише просто хотелось поговорить с другом. Неважно о чем.

Он вошел в пустынный офис, который так и не прибрали после «маски-шоу». По полу были разбросаны обрывки накладных, детали, рекламные листовки.

И на весь офис гремел голос отца Веника:

– Я тебе говорил! Я предупреждал, что этим кончится!

Веник отвечал на той же громкости и с той же интонацией:

– Да пошел ты со своими советами! Говорил он…

И дальше понесся такой отборный мат, что Гриша заслушался. От друга детства он и не такое слышал, но чтобы уважаемый государственный муж и покровитель искусств владел подобной лексикой…

В переводе на русский литературный получалось следующее: отец Веника был недоволен тем, что сын в свое время решил податься в бизнес и отказался от любой помощи. А помощь этому… гм… не слишком знающему жизнь молодому человеку была крайне необходима.

В свою очередь Вениамин обвинял отца в том, что тот… э-э-э… немолодой и не очень умный человек, который лезет куда не просят. А на сына ему всегда было… все равно, он и родил Веника, только чтобы доказать свою мужскую состоятельность.

На этом переговоры завершились оглушительным грохотом, Гриша перепугался, что папа врезал сыну чем-то тяжелым. Однако пострадавшей оказалась дверь – отец Веника чуть не снес ее с петель, выходя из кабинета.

Гриша неубедительно сделал вид, что только что зашел, и поздоровался. Глаголев-старший прошел мимо него, как мимо шкафа. А напоследок треснул и входной дверью тоже.

Только после этого Гриша решился войти к Венику. Тот сидел за столом, обхватив руками голову.

– Привет! – с фальшивой бодростью сказал Гриша. – Я тут трудовую хотел забрать…

Веник поднял на него глаза, несколько секунд пытался понять, что от него хотят, потом достал из незапертого сейфа Гришину трудовую и уронил на стол.

Гриша сел напротив.

– Поругались? – спросил он.

– Ай, – ответил Веник.

И вдруг принялся оправдываться:

– Я просто под раздачу попал. У них там какой-то месячник по борьбе с коррупцией проводился. Могли же просто штраф дать, так нет, «маски-шоу» устроили, оператора привели, типа оперативная съемка… Какая-то полоса черная пошла, Гришка…

– Все будет хорошо! – Гриша попытался воспроизвести интонации своего папы, но, видимо, не получилось.

– Да ничего не будет уже, – скривился Веник. – Деньги на минусе. Бизнеса нет. Улька ходит такая… мертвая. Улыбается, бодрится, но я-то вижу. И ребенка никак не заведем… полгода уже. Уйдет она от меня.

Последние слова Веник произнес с таким отчаянием, что Гриша напрягся изо всех сил, вспомнил, как это делал папа, и резко сказал:

– Хватит ныть! Делай то, что от тебя зависит! А что не зависит – забей!

На сей раз вышло почти похоже. В глазах Веника что-то ожило. Кажется, злость.

– Поучи меня еще! – Он сжал кулаки и набычился. – Я ему, как другу, а он… Да пошел ты!

Гриша лихорадочно прокручивал в голове сценарии. Что сделал бы папа? И он вдруг понял – что.

Улыбнулся, откинулся на спинку стула и одобрительно сказал:

– Другое дело! А то устроил тут… самобичевание.

Несколько секунд Веник смотрел на друга в изумлении. А потом расхохотался:

– Молодец.

Помотал головой, поискал слова, но не нашел ничего лучше, чем повторить:

– Молодец.

И добавил серьезно:

– Ты мне почаще говори такое, хорошо? Меня только ты и Улька поддерживаете. А хорошо бы еще кто-то… – Он посмотрел в потолок. – Вот бы знак мне какой подали. Так, мол, и так, дно пройдено, держись.

– Будет знак, – пообещал Гриша и поднялся.

– Трудовую не забудь, – сказал Веник.

– Да пусть у тебя лежит, – ответил Гриша. – Я же там временно, пока ты заново бизнес не запустишь. Чего зря туда-сюда бумажки таскать?