Град на холме

Я резко вышел за угол. Из темноты впереди раздался выстрел. Я инстинктивно упал и выстрелил в потолок, так, чтобы никого не задеть. Этого хватило, чтобы беглец обнаружил себя и побежал дальше.

– Стой! Стреляю!

Панк остановился на следующем свороте, попытался выстрелить, но пистолет дал осечку. Выругавшись, он бросил оружие и ломанулся за угол. Когда я подбежал туда, то услышал оборвавшийся крик. Издалека? Будто с улицы.

Впереди было открытое окно. Я выглянул наружу.

Пожарная лестница. И тело, лежащее под такси. Но почему так далеко? Почему так быстро?

Как он смог… настолько резво спуститься по лестнице, пробежать по улице и угодить под машину?

Если только не спускался по лестнице «скольжением», как профессиональный пожарник или человек со спецподготовкой.

Или он просто выпрыгнул из окна? Нет, слишком высоко. И далеко. Даже человеку с имплантами не под силу.

Я перелез через окно и дотянулся до лестницы, стал спускаться вниз. И сразу заметил кровавые следы на направляющих лестницы – значит, в них вцепились ладони беглеца, когда тот скользил вниз.

Вокруг тела уже собралась толпа. Робот-таксист с невозмутимым видом смотрел на происходящее и продолжал предлагать свои услуги. Его машина в нарушении протокола съехала с тела. Ну и чёрт с роботом. Разберутся другие.

Прежде всего, я обратил внимание на руки панка. Ладони были в крови, а кожа на внутренней поверхности содрана до костей. Получается, спецподготовка. Но чтобы терпеть такую боль? Сильно не хотел попадаться. Неужели был под таблетками? Без них не вытерпеть. Даже представить сложно… Ты как можно крепче сжимаешь металлическую полосу, она режет руки до костей, а наружу сам собой рвётся обжигающий вопль… Невозможно. Его короткий оборвавшийся крик донёсся с улицы. Он был от испуга. Когда парень увидел мчащееся такси.

Участок дороги вокруг тела заполнялся лужей крови, но в одном месте она растворяла небольшую горку белого порошка… След от горки тянулся к разорванной косухе.

Курьер?

Если да, то парень носил наркоту в том количестве, что запрещено даже в этом районе. Возможно, сам был под каким-то препаратом, не снижающим концентрации внимания. Такие есть у кого надо. Я наклонился к горке, протянул к ней руку, но вовремя остановился. Пробовать на вкус неизвестно что опасно, лучше доверить это химикам.

Вдруг меня тоже заклинит? Забуду о том, что при спуске с лестницы скольжением нужны защитные перчатки. Панк вот забыл и сиганул вниз на автомате… как учили.

Я обыскал погибшего и не нашёл пакета, который был передан Эрасмуссеном до концерта.

– Чёрт, – почти крикнул я и принялся осматривать округу. Заглянул под машину. Ничего.

– Кто-нибудь видел… При нём был пакет?

Зеваки только развели руками.

Он выкинул его по пути?

Или передал той девчонке, которая вылетела на меня из-за угла. Или толстяку. Или бросил куда-то в угол по пути. Или…

Я только посмотрел на коммуникатор, как тот сам ожил. Передо мной возникла голограмма шефа.

– Допрыгался?

– Я…

– Да всё видел уже. Тут везде камеры. Сейчас оцепят улицу. Покомандуй там, ты за главного.

Краем глаза я заметил приближающиеся патрули, и различил звуки сирен. Наверху, над паутиной, громыхнула гроза. Музыка поблизости стихла, и воздух стал наполняться шелестом дождя, который не долетал до земли…

В общем, мы не нашли ни пакета, ни девушки, ни Эрасмуссена, ни их знакомых охранников концертного зала. Более того, они пропали из системы электронной локации. Облачная система перестала видеть подозреваемых, что могло произойти только, если они попали в серьёзную переделку, например, были раздавлены поездом. Или если подключились солидные люди, чтобы укрыть подозреваемых.

Обескураживало и то, что личность погибшего установить не удалось. Он будто не существовал для системы. Никаких контактов и адресов. «ДНК неизвестного». Непростой парнишка.

Теперь нужно было браться за квартиру Эрасмуссена. Я взял в подмогу патрульную машину и двух подвернувшихся копов. Пустяковое, на первый взгляд, дело превратилось непонятно во что. И вскоре стало ясно, что оно вышло из-под контроля – на коммуникатор пришло сообщение от шефа: «Мы не можем найти директора музея и второго подозреваемого».

* * *

Эрасмуссен проживал в дешёвой гостинице. По данным, которые ребята отправили на коммуникатор, у него уже лет пять не было собственного дома. Последний продал после пожара.

Невысокое двадцатиэтажное здание находилось в одном из тех глухих районов, где ещё могли жить приличные люди. Над уровнем земли, примерно в середине толщи города. Здесь не светило солнце, но и не наступила полная темнота. Освещение, светодиодные панели под перекрытием яруса, работали в приемлемом режиме. Мой организм, приученный к условиям верхнего уровня, воспринимал местную освещённость так, будто здесь в любое время около одиннадцати часов вечера.

Неизвестные народные художники пытались с помощью граффити превратить псевдобетонный серый свод в голубое небо. Правда, рисунок не удался, краска кое-где отслоилась, обнажив материал, едва не крошащийся из-под нарисованных облаков.