Градации черного. Книга 2

Квартира была просто огромная, в ней было много комнат, намного больше, чем необходимо для нужд одного человека. Каждая комната была строго выдержанна в определенном стиле, по расположению мебели и ее цветовой гамме было видно, что здесь поработал хороший стилист – все было на своих местах и ничего лишнего – вот были два основных правила убранства комнат. Прихожая мягко перетекала в просторную гостиную, по одной стене которой был встроен бар, Женя не знал даже половины названий вин, которые там хранились. По стенам было расставлено несколько стеллажей из массивного черного дерева, их темная поверхность глянцево блестела при свете лампы, в строго расположенной последовательности на них были расставлены книги с тяжелыми переплетами, их было много, часть из них была на иностранных языках. Женя машинально рассматривал изящные фарфоровые статуэтки ручной работы, их тонко вырезанные лица смотрели как живые; в темной вазочке у окна стояла одна увядшая роза. В просторной гостиной были расставлены несколько кресел и диванов, что располагало к уюту. Идеально уложенный паркет блестел в свете неяркой лампы, и вся комната отражалась в зеркальном потолке, отчего глядя вверх казалось, что человек находится как бы вне комнаты, а где-то между этими двумя одинаковыми гостиными. В роскошном великолепии обстановки Женя почему-то чувствовал себя еще одной вещью, удачно приобретенной в соответствии с общим колоритом квартиры. Он уже бывал тут несколько раз, но все равно роскошь убранства снова поразила его как впервые:

– У тебя очень, очень красиво, – проговорил он, осматривая гостиную. – Все очень красиво и дорого. Только вот я чувствую себя тут немного лишним посреди этих красивых и дорогих вещей. Ты нанимал дизайнера?

–Да, – улыбнулся Адольф, – хотя основную концепцию я продумывал сам. Мне нравится обустраивать свой быт по своему вкусу. А у меня хороший вкус. Кстати, насчет первого – это глупо, – улыбнулся он, – ты прекрасно вписываешься в общий интерьер, ты прехорошенький…

Он решительно усадил Женю на уютный кожаный диванчик, и подойдя к бару, достал оттуда бутылку белого вина и два бокала, он разлил вино и протянул бокал Жене, оглядывая его с головы до ног с довольной улыбкой.

– Этот тост за тебя, Женя, – тихо проговорил он, – я очень рад, что ты теперь со мной, хотя быть со мной очень непросто, возможно, поэтому я до сих пор один. Но ты справишь, я знаю это. Не будем сегодня говорить о делах, я уже составил для тебя расписание, покажу его завтра. А пока отдыхай…

Женя напряженно вертел бокал в руках, Адольф видел, что он хочет сказать что-то важное и вопросительно поднял на него глаза.

– Я постараюсь не разочаровать тебя, – тихо произнес Женя.

Адольф негромко рассмеялся:

– Так и будет, Женя. У тебя все получится, ты же мой племянник. Я уже подыскал тебе местечко у себя в банке, зарплата будет не очень высокой, но и рабочий день достаточно свободный, ведь днем ты будешь учиться, придется работать вечером, возможно и ночью. Жаль, что ты совсем ничего не умеешь делать… Но ничего, – он ласково провел рукой по Жениным волосам, поиграв его черными локонами, – ты приехал сюда чтобы научиться, и я верю, ты быстро научишься, ты очень смышленый, все схватываешь буквально на лету, это ценное качество. А сейчас ложись спать, завтра у тебя будет тяжелый день….

Женя вспоминал потом, что в эту, первую ночь он спал как убитый; это был какой-то тяжелый, длительный сон без сновидений, напоминающий падение в темную пропасть, возможно, этому способствовало огромное нервное напряжение, душившее его на протяжении полугода. Перемена в жизни произошла, но сама жизнь текла по-старому, один день был похож на другой как две капли воды, часы и минуты бежали быстро, мелькали в потоке стремительно пролетающих дней, как листья за окном. Уже через неделю Жене казалось, что он живет тут давным-давно, вся прошлая жизнь казалась ему такой далекой и нереальной, этому способствовал и сумасшедший график – университет, работа, вечерние курсы. В банке ему действительно выделили самую простую должность. График работы был по приоритету вечерний, это предусмотрел Адольф. Каждый день Женя вставал в шесть утра и возвращался домой только поздно вечером. Адольф распланировал его график на первые полгода вперед и уже к концу первой недели Женя буквально валился с ног от усталости.