Граф божьей милостью

Я задумался. Как бы неприятно это не звучало, было похоже, что португалец не врет. Перед лицом смерти люди обычно не отягчают себя ложью. Особенно в нынешние времена, когда вера еще не стала пустым звуком.

— Мы сбежали в Европу, потому что в Магрибе Земфиру обязательно нашли бы и вернули назад отцу… — продолжил рассказ дон Нуньеш. — А по прибытию в Коимбру, я предложил ей свою руку и сердце. Несмотря на то, что мои родные были категорически против. Но… — Нуньеш горько улыбнулся. — Земфира отказалась… Как выяснилось, она не питала ко мне ровно никаких чувств, и я нужен был ей только для достижения своей цели… цели…

Португалец неожиданно запнулся и бессильно уронил голову на грудь.

— Не спи, мать твою! — я ухватил за шиворот Августа и подтолкнул его к Нуньешу. — Сделай что-нибудь…

Медикус склонился на раненым и влил ему в рот какое-то питье. Но португалец так и не пришел в себя. А через несколько минут… скончался.

Окончание истории осталось для меня скрытым навсегда.

Возможно, что так случилось к лучшему. Ни к чему омрачать память о любимом человеке лишними подробностями. Никто в этом мире не идеален. Вообще никто. В том числе и я. А дон Нуньеш… Я его простил. Пусть покоится с миром. За то недолгое время, что я был с ним знаком, португалец показал себя в высшей степени благородным и храбрым кабальеро. А прошлое… прошлое уже в прошлом…

Сарацины упорно не хотели оставлять нас в покое. Шебеки продолжали наскакивать, но волнение моря стихло, и мы спокойно отгоняли их своим главным калибром без опаски набрать воды в пушечные порты.

Уже в сумерках «Виктория» вошла в безопасную бухту. А поутру паруса пиратов исчезли с горизонта.

Глава 21

Глава 21

В бухте пришлось задержаться на сутки — в меру возможности подлатали такелаж и рангоут, которые сильно пострадали во время стычки с пиратами.

За следующий световой день мы обогнули мыс Сан-Висенти, миновали Лагос и к вечеру вошли в порт маленького приморского города Фару, где сразу же стали на капитальный ремонт. Идти на изувеченном корабле к Кадизу было бы полным идиотизмом.

Своих мертвых похоронили на городском кладбище, там же нашел свой последний приют дон Нуньеш. Сначала я хотел организовать доставку тела на родину, но по словам его слуги Нуно, из-за истории с Земфирой, от Луиша отказалась вся родня.

Тогда я оплатил уход за могилой на долгие годы вперед. Увы, это самое больше, что я мог сделать для этого достойного человека.

На ремонт ушли трое суток. И ровно через столько же времени, «Виктория» вошла в порт Кадиза, сделав по пути остановки в Палосе и Сан-Лукаре. Переход прошел благополучно, пиратская эскадра иногда мелькала на горизонте, но напасть уже не решалась. В Кадизе стояли всего сутки: пополнили припасы, а еще я дал оттянуться экипажу, выкупив на ночь целый бордель. Заслужили. Сам оставался на борту, потому что не было настроения развлекаться.

Проход Гибралтара прошел банально и скучно, так как туда пираты не совались. Совсем недавно португальцы прибрали к рукам мавританские города Танжер и Сеуту, расположенные на другом берегу, тем самым почти полностью обезопасив сам пролив.

Дальше последовали Малага, Альмерия, Картахена и Аликанте, города на побережьях Гранады, Мурсии и Валенсии. Переход прошел благополучно, алжирские морские разбойники нас упорно игнорировали, погода тоже миловала, правда половину команды, с какого хрена одолел свирепый понос. Довольно обычное дело по нынешним временам, как сейчас говаривают, солдат больше сидит на толчке чем воюет. Впрочем, и эту напасть мы стоически преодолели. Самогон тройной перегонки настоянный на селитре и черном перце творит чудеса.

А по истечению десяти дней выхода из Кадиза, благополучно бросили якорь в Барселоне, столице королевства Арагон.

Отсюда, прежде чем мы отбудем в Италию, мне предстояло сухопутное путешествие в Жирону, в монастырь Святого Даниэля, в котором находилась моя матушка.

Первым делом озаботился лошадями, так как коники длительные морские путешествия переносят весьма скверно и поэтому мы их с собой не брали.

Себе взял шикарного ронсена, арагонской породы, Логану и де Брасье досталась та же порода, того же испанского происхождения, а пятерка дружинников, которых я взял с собой в сопровождение — получили лошадок попроще, но тоже достаточно справных.

ронсен

— рыцарский конь для передвижения. Меньший по размерам, чем дестриэр или курсе и следовательно — более подвижный

Лошади влетели мне в копеечку, особенно если учитывать, что назад с собой их забрать не получится, но не пешком же переть в Жирону — путь-то не особенно близкий. Будем надеяться, что после возвращения их удастся выгодно продать.

Время тянуть я не стал и отправился в дорогу на следующее утро.

Двигались быстро, за световой день удавалось пройти не менее пятнадцати — шестнадцати лиг, а это примерно сорок километров.

На исходе второго дня путешествия, до Жироны осталось всего пара часов пути, как из густого леска, через который проходила дорога, донеслись весьма характерные для боя звуки.