Граф божьей милостью

Я особо не удивился, так как Федора уже докладывала, что мои чада ходят в лучших подругах у будущей королевы Франции. Но тут оговорюсь: королевой она стала в реальной истории, выйдя замуж за дофина Карла. А как сейчас случится — бог весть. Во всяком случае, у меня есть интересное предложение от герцога Максимилиана.

Отстучав жезлом положенное количество раз и отбарабанив все мои титулы, в том числе главный, гербовый король ретировался.

— Ваше высочество… — Я немедля склонился в поклоне.

— Ваше сиятельство… — Маргарита ответила сдержанным реверансом, но с приветливой радушной улыбкой — явным нарушением этикета.

После того как официоз закончился, дюшеса сердечно облобызалась с Федорой, почмокала Катерину с Марией и, тяжело вздохнув, махнула рукой дочери.

— Ну бегите, чего уж тут. Только не проказничать!

Девочки тут же со счастливым визгом, заполошно хлопая руками-крыльями, помчались загонять какого-то юного пажика, обряженного то ли в кролика, то ли в зайца.

— Ваши девочки просто прелесть, Жан! И прекрасно ладят с моей злюкой! — улыбнулась дюшеса, смотря на детишек. — Прошу, оставьте их в Нанте в качестве моих фрейлин… — и, мельком глянув на Федьку, тут же добавила: — И контессу Теодорию. У меня как раз место старшей фрейлины вакантно.

— Ну не знаю, ваше высочество… — Я изобразил тяжкие раздумья. — Они уже состоят в свите вдовствующей герцогини Мергерит Бургундской.

Федора с Марго синхронно и требовательно зыркнули на меня. Пришлось тут же смилостивиться.

— Хотя в ваших прекрасных руках, моя госпожа, они будут как в руках матери. Пожалуй, пусть остаются.

— Вы мудры, Жан! — Дюшеса удовлетворенно кивнула. — Итак, граф де Вертю упоминал мне о том, что вы прибыли в Нант с важной миссией. Мой супруг примет вас сегодня, но в течение вечера, а пока отдыхайте и развлекайтесь. Ваши девочки пока останутся со мной. Ой, а что это у вас? Показывайте, показывайте скорей! Мы требуем!

Дюшеса с любопытством уставилась на большую, покрытую плотной шелковой тканью клетку, которую внесли Луиджи с Клаусом.

— Маленький презент, моя госпожа… — Я жестом фокусника сдернул покрывало.

Я давно прознал, что дюшеса питает великую слабость к пушистым маленьким созданиям, и беззастенчиво пользовался этой слабостью при каждом появлении в Бретани, презентуя разное зверье в ассортименте. Но на этот раз доставил уж вовсе не виданную диковинку — обезьянку-капуцина, перекупленную у португальского купца за бешеные деньги. Верней — было две обезьянки, но одна из них, не пережив дорожных лишений, благополучно издохла.

— Какая прелесть!!! — совсем как девочка заверещала дюшеса. — Она так похожа на капуцина в своей белой шапочке. Я слышала о таких, но еще не видела. Как же они называются… биби… уби…

— Бибизьян, ваше высочество. Бибизьян-капуцин, — с совершенно серьезной мордой подсказал я.

— Прелестно, конечно же бибизьян! Уж даже не знаю, как вас благодарить, Жан.

— Я ваш покорный слуга, ваше высочество! — Я склонился в поклоне.

После чего передал дюшесе письма от Феба и ретировался со своими ближниками, оставив дам наедине.

Ну-с, глянем, как тут гуляют, на ентом машкераде…

А гуляли с размахом. На нескольких сооруженных площадках и прямо среди народу кривлялись шуты и фигляры. Заунывно подвывали ваганты, им вторили сразу три оркестра, создавая между собой дикую какофонию, правда негромкую. Государи пока не изволили появиться, поэтому действо еще не началось, и гости просто фланировали по залу, бросая алчные взгляды на шикарно накрытые столы в соседнем помещении. Но пожрать пока еще никого не пускали.

— Ну что, господа, — я обернулся к Логану и де Брасье, — вперед, развейтесь хорошенько. Но не забывайте, что у вас сегодня еще поединки. Хмельное жрать в меру, и пузо свое не набивайте. И, ради Господа нашего, не заводите ссоры. Вот ей-ей, урежу жалованье.

— Не извольте сомневаться! — с готовностью заверили верзилы и потопали в народ.

— Дамуазо, вы при мне… — Я тоже направился к гостям, вежливо раскланиваясь с встречными дамами.

Маска на морде надежно скрывала личность, поэтому никто графа де Грааве, сеньора де Молена и тем более Арманьяка во мне не узнавал. Что, правда, не спасло меня от множества неприязненных взглядов — на фоне большинства гостей я смотрелся и вовсе сказочным принцем. Лишь очень немногие из них были одеты в полные маскарадные костюмы, остальные ограничились масками и фантазийными головными уборами, сляпанные явно кустарным способом.

Углядел своего старого знакомца графа Генгама и подошел к нему.

— Ваше сиятельство… — Я поклонился и приоткрыл маску.

— Ваше сиятельство… — Седовласый старик исполнил полупоклон. — Я знал, что вы появились при дворе, и все гадал, как будете выглядеть. Ожидал нечто великолепное и не ошибся. Отличный наряд. Что-то сарацинское?

— Упаси Господь! Наряд тартарийского сатрапа.

— Ну да, я сразу узнал. Сабля прекрасная, но такой трудно колоть. Разве что с коня. Кстати, хорошо, что вы вооружены.

— Вы чем-то озабочены, Жиль?

Камергер не стал отказываться и, нахмурившись, сообщил: