Граф божьей милостью

Весь экспедиционный корпус уже высадился. Организованное сопротивление практически прекратилось, все ключевые точки уже были заняты, полностью деморализованный гарнизон начал массово сдаваться. Небольшое количество защитников города заперлось в двух башнях городских стен, но их надежно блокировали и уже начали методично выковыривать. Это с внешней стороны укрепления практически неприступны, а изнутри все просто, пара пушек на прямую наводку, двери в башню вдребезги, а дальше только дело техники.

Но и наши потери проходили по разряду выше средних. По предварительным подсчетам, мы потеряли не менее четверти от общего числа. В том числе дотла сгорел «Феб», одна из наваррских каравелл. «Викторию» по счастливой случайности удалось спасти, правда, она потеряла возможность самостоятельного передвижения — весь такелаж с рангоутом пришел в негодность, да и сам корпус придется заново перестраивать. Но это мелочи.

Гарнизон острова Ре попытался атаковать нашу флотилию на пяти галерах, но «Аполло» и «Музагет» эту попытку подавили, несколькими залпами потопив франкские посудины.

Трофеи достались просто гигантские — капитальные склады в порту почти не пострадали от пожара и оказались доверху набиты товаром. Вдобавок нам в руки попали городская казна и два бочонка серебряных монет, предназначенных для оплаты жалованья солдатам Бурбона.

В общем, оккупацию Ла-Рошели можно было считать благополучно завершенной.

А после подведения итогов пришло время свести счеты.

В зале остались только вожаки наемников. Я приказал раздать им бокалы с вином, после чего поднял свою чашу.

— Мы все хорошо сегодня поработали, братья. Братство доказало свою силу. Есть за что выпить. Вот только…

И сделал долгую паузу.

Холлеманс Красавчик явно напрягся. Остальные командиры как бы невзначай посторонились, оставив его в одиночестве в центре зала. С каждым вожаком я уже успел пообщаться. Склонить их на свою сторону удалось легко. Общество наемников напоминает собой стаю волков. Оступившихся немедля разрывают, опять же обещание хороших премиальных сверх законной оплаты и доли в добыче мигом развеяло все сомнения. К тому же Красавчик всегда считался выскочкой и никогда не пользовался особой любовью среди собратьев.

— Вот только… — Я усмехнулся. — Среди нас есть те, кто постарался испортить этот день.

— Ты о чем, Барон? — нервно бросил Красавчик.

— О тебе, Люк, о тебе.

— Что не так?

— Не напомнишь мне наш уговор, Красавчик?

— Я не понимаю, о чем ты… — Люк Холлеманс оглянулся на остальных капитанов в поисках поддержки.

Я подал знак. В зал приволокли задержанных мародеров, которые немедленно подтвердили, что приказ им отдал сам Красавчик.

— Что ты на это скажешь?

— Да что тут такого? — Наемник простодушно развел руками. — Ну повеселились ребята. К тому же город мы взяли, а значит…

— Все мы знаем, что договор найма нерушим! — повысил я голос, обрывая Красавчика. — На том зиждется наша сила. Ты же его нарушил. А посему, братья, пришло время огласить вердикт…

Каждый из капитанов по очереди кивнул.

Беспомощно оглядываясь, Красавчик закричал:

— Да я водил людей, когда ты еще в пеленках лежал… Стойте, стойте… Я требую…

— Ты уже ничего не можешь требовать, Красавчик, — веско сказал Доминик Баулин, самый старший из присутствующих капитанов. — Барон, ты в своем праве…

Я кивнул. В тот же момент лязгнули дуги арбалета в руках Логана, и Люк опрокинулся с болтом в глотке.

— Спасибо, братья… — Я торжественно поклонился вожакам. — Вы подтвердили наш закон. А я сдержу свое слово…

После того как капитаны наемников ушли, я приказал привести Гастона дю Леона.

— Выпьем, мой друг…

Виконт взял чашу и грустно усмехнулся.

— Что будет дальше, Жан?

— Боюсь, все сложно. В прошлый раз ты обещал, что не поднимешь против меня меча.

— Жан… — Гастон посмотрел мне в глаза. — Я буду рад умереть от твоей руки.

Я сделал вид, что задумался.

— Где у тебя владения? Кто твой непосредственный сюзерен, Гастон?

— В Комменже, Жан. Герцог де Бурбон.

— Ты свободен от вассальной клятвы, мой друг. Бурбон мертв. Самое время принести новую.

— Кому? — Гастон настороженно посмотрел на меня.

— Ты же знаешь, чей был изначально Комменж. И я обязательно верну свое. Паук обречен, поверь мне.

— Но ты…

— Уже признан его святейшеством понтификом законным графом Арманьяк. Пришло время решать, Гастон. Новый сюзерен не обойдет тебя своими милостями. Мне нужны верные люди.

— У меня есть время подумать?

— Нет, времени нет. Пусть все решится немедленно.

Гастон неожиданно улыбнулся.

— Сеньор моего сеньора не мой сеньор, не так ли, Жан? Тем более Бурбон уже на небесах. В таком случае прими мою клятву, граф Арманьяк…

ГЛАВА 29

Цок-цок… Цок-цок-цок… Мерно стучат подковы по истертым булыжникам старой дороги. Сквозь низко стелющиеся свинцовые тучи пробиваются редкие лучи солнца, в зарослях на обочине раздаются трели невидимых птичек. Остро пахнет влажной землей и зеленью.

Могучий караковый жеребец андалузской породы подозрительно косится из-под кринета на серые замшелые стены.