Граф Дракула, вампир (сборник)

Наклонившись к ней, я увидела, что она все еще спит. Рот у нее был полуоткрыт, но дышала она не так ровно, как всегда, а как-то затрудненно, будто пытаясь ухватить побольше воздуха. Когда я подошла к ней, она бессознательно подняла руку и крепко стянула воротник ночной рубашки у горла, вздрогнув при этом, будто почувствовала холод. Я закутала Люси в свою теплую шаль, плотно запахнув ее у шеи, так как боялась, что она простудится, разгуливая ночью в одной рубашке, налегке. Я боялась разбудить ее сразу и, желая оставить свободными руки, чтобы поддержать ее, у шеи закрепила ей шаль английской булавкой. Но в своей поспешности я, должно быть, неосторожно оцарапала или задела ее булавкой, так как, после того как она начала спокойнее дышать, она все время хваталась рукой за горло и стонала. Закутав ее хорошенько и обув в свои туфли, я принялась ее осторожно будить. Вначале она не отзывалась; потом сон ее стал тревожнее, и временами она стонала и вздыхала; так как время быстро проходило, да еще по многим другим причинам, я хотела как можно скорее доставить ее домой. Я затормошила ее сильнее, и наконец она открыла глаза. Она как будто не удивилась, увидев меня, ибо, конечно, не сразу сообразила, где находится. Люси всегда пробуждается так мило, что и теперь, когда ее тело, должно быть, продрогло от холода, а рассудок был в смятении оттого, что пробуждение наступило на кладбище ночью, она не утратила своей прелести. Содрогнувшись, она прильнула ко мне.

Когда я ей сказала, чтобы она сейчас же шла со мной домой, она моментально встала и послушно, как дитя, за мной последовала. Мы шли, но гравий ранил мне ноги, и Люси заметила, что я морщусь. Остановившись, она стала требовать, чтобы я взяла свои туфли, чего я не сделала. Однако когда мы вышли с кладбища, где на дороге оставалась еще лужа после грозы, я окунула ступни в грязь, чтобы какой-нибудь случайный прохожий не заметил моих босых ног.

Нам посчастливилось, и мы добрались до дому, никого не встретив. У меня все время сердце так сильно билось, что мне казалось, будто я теряю сознание. Я безумно перепугалась за Люси, не только за ее здоровье, которое могло пострадать после этого ночного случая, но также и за ее репутацию, если эта история получит огласку. Добравшись наконец домой, мы прежде всего отогрели ноги и вместе помолились Богу в благодарность за спасение, затем я уложила Люси в постель. Перед тем как заснуть, она просила и заклинала меня никому, даже матери, не говорить ни слова о ее приключении. Сначала я колебалась, дать ли подобное обещание, но. вспомнив о состоянии здоровья ее матери и зная, как сильно такая вещь может напутать ее, я решила, что умнее будет промолчать об этом. Надеюсь, я правильно рассудила. Я заперла дверь на ключ и привязала ключ к запястью, так что теперь, надеюсь, меня больше не будут беспокоить. Люси спокойно спит.

В тот же день, в полдень.

Все идет хорошо. Люси спала, пока я ее не разбудила, и даже ни разу не шелохнулась во сне. Ночное приключение ей, кажется, не повредило, а наоборот, пошло на пользу: с утра сегодня она выглядит лучше, чем в последние недели, Я расстроилась, заметив, что из-за своей неловкости поранила ее булавкой. И должно быть, сильно: кожа у нее на шее поранена. Вероятно, я прихватила булавкой кусочек кожи и, застегивая, проколола ее насквозь, так как на горле два маленьких отверстия, точно от иголки; кроме того, на ночной рубашке виднелось пятнышко крови. Когда я, напуганная этим, извинилась перед нею, она рассмеялась и приласкала меня, сказав, что ничего не чувствует. К счастью, ранки очень маленькие и шрама не останется.

В тот же день вечером.

Мы чудесно провели день. Стояла ясная погода, светило солнце, дул прохладный ветерок. Мы устроили пикник в Мулгрейв- Вудз, миссис Вестенра отправилась туда в коляске, мы же с Люси прошли тропинкой между скалами и встретили ее у ворот. Мне немножко взгрустнулось, я не могла удержаться от мысли, что это было бы абсолютное счастье, будь со мной Джонатан. Ну что ж! Надо лишь набраться терпения. Вечером мы гуляли по Казино-Террас, слушали хорошую музыку Шпора и Маккензи и рано легли спать. Люси кажется более спокойной, чем все это время, она сразу же заснула. Я запру дверь и снова привяжу ключ к запястью, хоть и не жду сегодня никаких волнений.

12 августа.

Мои предположения о спокойной ночи не оправдались, так как ночью я дважды просыпалась оттого, что Люси старалась уйти. Даже во сне она казалась возмущенной тем, что дверь заперта, и очень недовольная легла обратно в постель. Я проснулась на рассвете и услышала чириканье птичек под окном. Люси тоже проснулась, и мне было приятно, что она чувствовала себя лучше, чем в предыдущее утро. К ней опять вернулась вся ее прежняя, беззаботная веселость, она забралась ко мне в постель и рассказала мне все об Артуре, Я же поведала ей свои опасения относительно Джонатана, и она старалась меня успокоить.