Граф (не) желает жениться, или Фиктивная семья для наследника

– Без проблем, как прикажете, мадам, – садовник поднимает руки перед собой, – лишь хотел предупредить, что Гризельда очень противная женщина. Хуже нее мало найдется, разве что моя покойная матушка смогла бы с ней сравниться.

Тяжело вздыхаю, это невозможно, мы узнаем про всех родственников садовника, но так и не продвинемся ни на шаг в расследовании. Но внезапно стук раздается.

– Все, дальше дело за вами, – говорит Мэрилин и отходит обратно ко мне, качая головой.

К счастью, дверь открывается раньше, чем пожилой садовник придумывает, как вернуть себе молодость и сбежать от нас.

– Здравствуйте, вы к маме? – слышится тоненький голосочек.

Еще лучше, нам открыла маленькая девочка!

– Мэрилин, никогда не поступай так, как она, – поворачиваюсь к племяннице Оскара. – Открывать дверь незнакомцам категорически нельзя. Они могут быть опасны и сделать плохие вещи!

– Мэри, расслабься, у меня дома куча прислуги, я не открываю двери сама. А у нее мама прислуга, и она, очевидно, отсутствует в данный момент.

Делаю глубокий вдох, иногда тот факт, что Мэрилин развита не по годам, сильно смущает и порой ставит в неудобное положение перед окружающими.

– Здравствуй, – поворачиваюсь к незнакомому ребенку, – нам нужна Гризельда.

– Мама на городском празднике. Меня не взяла, сказала, я еще маленькая, – шмыгает носом девочка.

– Понятно, – произношу обреченно.

И кто сказал, что нам повезет так скоро? Сегодня явно не наш день, пора с этим смириться. Если с утра все не так, то тут только ждать, пока настанет ночь, а вместе с ней уйдут и проблемы. Если уйдут.

Но ведь никто не запрещает нам ждать ночи на празднике, о котором все говорят.

Глава 71

– Госпожа, мы можем до вечера проходить и так и не найти Гризельду. Смотрите, сколько людей, – наверное, уже в третий раз ноет садовник.

– Не так много, в наших краях на праздниках людей в два, а то и в три раза больше. Вы лучше не жалуйтесь, а работу свою выполняйте, – отвечаю, высматривая в толпе Оскара.

Почему–то мне кажется, что он тоже может быть здесь. В ином случае меня ждет общение со стражниками после очередной проверки дома.

– Моя работа – косить ваш газон, а не искать Гризельду, – бурчит пожилой мужчина, никак не сдается в своем упрямстве.

– Вы и с травой не слишком–то справляетесь, потому вперед, а иначе работа уйдет не только от вашей супруги, – произношу прохладно.

Ходим, наверное, еще с полчаса, и ничего. Зато Мэрилин заметно развеселилась, ей нравится атмосфера праздника, с нескрываемым интересом рассматривает уличных артистов и торговцев с их угощениями. Сказать по правде, как раз поэтому мы медленно продвигаемся, но мне все равно. Главное, ребенок доволен.

– Вон она, – внезапно говорит садовник и мчится куда–то вперед.

Не ожидала от него такой прыти, на вид не скажешь, что он способен развить хоть какую–нибудь скорость.

Хватаю за руку Мэрилин и тороплюсь следом.

– Но там представление началось, – вяло сопротивляется девочка.

– Я тебе потом яблоки в сиропе куплю, – отмахиваюсь от нее.

– Два! Нет, три! – тут же торгуется Мэрилин.

– Хорошо, – киваю, напряженно следя за садовником.

– Попалась, Гризельда, – он хватает за руку высокую фигуристую женщину, – сейчас тебя хозяйка накажет. Выгонит с работы и наймет мою Нэн!

– Иди ты, старый хрыч, я прибиралась в доме на этой неделе, это ты пропустил. Меня не за что наказывать! – вздергивает подбородок Гризельда.

– Приветствую, – киваю, – я невеста графа Уильямсона, меня интересует, как давно вы были в доме и заглядывали ли на чердак.

– В–вы что, правда приехали? – она смотрит на меня, как на привидение, не совсем понятна реакция, если честно.

– Как видите, – сохраняю терпение. – Вы ответите на мои вопросы?

– Так это, так я была там вот, на днях, как и сказала, – испуганно лепечет Гризельда, – чисто ж, вы должны были заметить.

– Я заметила.

– Ну вот, – приободряется она, – а еды нет, так как я не знала, что вы приедете, не было у меня письма. Кажется.

Все у них у всех кажется, интересно, есть здесь хоть один человек уверенный в своих словах и полностью отвечающий за них.

– Чердак, – напоминаю о еще одном вопросе, – вы там были?

– Э, – глаза женщины начинают бегать, – а чего там бывать? Чердак, как чердак. Конечно, чуть более пыльно, но ведь там затхло, нежилое помещение, не используемое, не проветриваемое.

– Вы там были? Поднимались, открывали?

– Ммм, – мычит она, – так у меня ключей нет! Вспомнила, да, ключей нет, – с облегчением выдыхает.

– В смысле нет? У тебя комплект, на котором ото всего дома ключи, не рассказывай сказки, – влезает садовник с правдой.

– Да? – Гризельда изображает удивление. – А я полагала, что нет. Знала бы, конечно, прибралась бы на чердаке.

– Так вы говорили только что, что бываете там, просто реже, от того пыль и скапливается – усмехаюсь и скрещиваю руки на груди.

– Это, это, – ее глаза снова бегают в поисках подсказки, – так это, чтобы вы не ругались! Вот. Ага, чтобы не ругались. Хорошее место все боятся потерять. Я приврала немного, но ведь за это не увольняют? – добавляет она заискивающе.