Граф Сардинский: Дмитрий Хвостов и русская культура

В своей «Автобиографии» Дмитрий Иванович вспоминал о чувстве глубочайшего доверия, которое испытывал по отношению к нему его великий дядя. «Сей осторожный, тонкий и недоверчивый муж, – писал он, – являлся в полной наготе гр. Хвостову и может быть одному из смертных» [Сухомлинов: 542] (помня о некоторых эксцентрических выходках Александра Васильевича, можно предположить, что нагота здесь упоминается не только как фигура речи[71]). «Он вверил ему не только все семейственныя и домоводныя дела, – продолжал Хвостов, – но даже все помыслы сердца, тайны государства и славы своей. Кроме различных и многочисленных поручений все донесения из Финляндии, Варшавы, Тульчина, Турина, Праги и других мест шли чрез его руки, то есть что отправляемыя к высочайшей особе или доверенным лицам доставлялись к нему в копиях, а другия в подлиннике, подача коих зависела от воли его, почему из сих последних многия остались у гр. Хвостова» [там же] (до нас дошли десятки писем Суворова к Хвостову!).

Конечно же, быть родственником и доверенным лицом Суворова было не только почетно, но и прибыльно. Племянник военачальника и шурин Хвостова князь А.И. Горчаков писал Дмитрию Ивановичу о выгодах, которые сулили суворовскому кругу победы Героя в Италии – самое время «обоброчить» короля Сардинского и «содрать» с него «кожуринку»[72]. В октябре 1799 года Хвостов получил от короля титул графа «за победы в Италии». Но близость к Суворову была одновременно и опасностью: слишком многих восстановил против себя независимый и эксцентричный полководец; опала последнего, казалось, неминуемо влекла за собой опалу его родни.

Верный Хвостов был одним из самых восторженных певцов Суворова. Еще в 1789 году он сочинил стихотворное «Письмо к его сиятельству графу Александру Васильевичу Суворову-Рымникскому на случай поражения Визиря со главными силами при реке Рымнике 1789 года, сентября 11 дня» (Москва, 1789). В зачине этой оды Дмитрий Иванович обращается к Герою:

Завиден чистый луч Твоей бессмертной славы,Герой, любящий честь и все ее уставы;Победа громкая, великия дела,Тебе достойная едина похвала… [Хвостов 1789: 3]

Битва русско-австрийской армии Суворова с «толпой чалмоносцев» изображается Хвостовым в сильных и динамичных стихах:

Искусство, мужество Суворов истощая,Летал как молния везде разя, карая,Смятенныя толпы гоня со всех сторон,Забыл их войск число и множество препон.‹…› Так храбрыя полки, питав Геройский дар,Лишь опрокинули свирепых Янычар,Препоны низложа, пустились яко стрелы,В окопы ворвались, неся удары смелы;

Добыч алкая смерть, отчаяние, страхСмутили всех врагов, сугубя зло в глазах.И тем свершилася сей рати часть нещастна,Что брань не зрелася, но жертва лишь ужасна [там же: 5].

В заключении оды Хвостов воспевает воинский гений и великую душу своего кумира:

Увенчан лаврами, любим ЕКАТЕРИНОЙ,Доволен будь своей Суворов ты судьбиной.Искуство где Вобан, Евгений и Кондей,

Фридерик, Малборук и славный полк мужей,Как гордых рок сотрет, как возвышать державы,Безсмертны подали примеры и уставы,Великостью души вспылавши с юных лет,Открыло путь Тебе широкий для побед,К Царице верностью, к отечеству любовью,Все почести купил своим раченьем, кровью,Чрез рвение, труды, блюдя не жизнь, а честь,

Умел Ты сам себя толико превознесть;Великим подвигом возвышенный, не роком,На почести свои смотри веселым оком,Ликуя в пышной днесь и щастливой судьбе,Ты ревность возбуждай последовать Тебе:Ты к славе доступил, грядя стезею чести,Гнушаясь злобою, гнушаясь подлой лести,И жертв на олтаре фортуны не куря,Прославился Ты, долг великих душ творя [там же: 7].