Читаем Граф Сардинский: Дмитрий Хвостов и русская культура полностью

Что нам огромны Мириады,Что светлы в Небесах лампады,В них Божий перст – Его рука;Не там не там Создатель дышет,Не там свой образ светлый пишет,Не там Его щедрот река.Очам гласят Небес светилы,Но творчий дух, Небесны силы,И огнь премудрости святой;И дар величества от векаОтличен светом, красотойВ душе сияет человека.Я Богом искра воспаленна,Я Бог – Я малая вселенна,Мне чужд ничтожества закон!Теченье времяни безмерноМой дух протечь обязан верно,
И тамо сесть, где Божий трон.Я мню, сужду, творю свободно,Я существую превосходноИ в ряд с творением нейду;Небесной славлюсь красотою,Поставлен с Ангелы в чреду,Делюсь от чувственных чертою.Я духом вечности планета,Мое сияние – луч светаНеможет ведать темноты.Мое желание не сытноЗрит все, что может быть открыто;Кто воскриляет, коль не Ты!Кто может влечь меня в надзвездны,Кто низвергает в Ада бездны,Кто дал уму как ветр криле?Как зрю веществ вины безвестны,
Как мню о благе и о зле;Как мне понятен чин Небесный?Какою силой раздробляю,Соображу, совокупляю;Причины тварей бытия?Как в вечность погружены годы,И как несущи в мире родыВ одно сливает мысль моя.Кто мной в полете управляет,Кто ум на холмы устремляет,Кто чувства обуздает власть;Какой влияние денницыСвершать непреткновенно часть,Кто славит в быстроте границы?Мой дух высокопарный, смелый,Имеет в подвиге пределы,Не льзя разплесть всех таинств вервь!
В себе я образ твой вмещаю,Тобой себя я освящаю,Но что пред Божеством я? – Червь.Когда Тебя постичь дерзаю,Разсеюсь в числах – исчезаюИ горды мысли обращу,Святых недоступая тронаЯ Бога в сердце отыщу,Средь веры чистой и закона.Как разум наш ровнять с Тобою,Что постиженья дар с судьбою?Что луч высокаго ума?Что сила мысли быстротечнойС премудростью Твоею вечной?Как блеск – как лунный свет – как тьма!Начально существо, простое,Без числ, без мер, одно святое,
Создавше в чине естествоКто может взор Тобой насытитьНепостижимо Божество?Как тайны сметь Твои похитить!Пространства Царь без меры сущий,Конца, начала не имущий,Вина движенья, бытия;Кто Хаоса облек ничтожность,В великолепие огромность,Кто перстом обращает вся.Всеместный дух безлетен, вечен,Премудр и благ и безконечен;От Мира отогнавший тьму.С Небес гремящий в гневе строгом,Кого нельзя понять уму,Кого все величают Богом!(Новости. 1799. Июль. С. 195–209)
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное