Графиня де Монсоро

Действительно, прошел месяц, а я ни разу не видела господина де Монсоро и не слышала о нем ни слова. Как-то утром мы с батюшкой получили приглашение на большой праздник, устраиваемый господином де Монсоро в честь брата короля, герцога Анжуйского, собиравшегося посетить провинцию, имя которой он носил. Праздник должен был состояться в ратуше города Анже.

К письму было приложено особое приглашение от принца; герцог писал моему отцу, что он помнит, как они в свое время встречались при дворе короля Генриха Второго, и с удовольствием снова с ним повидается.

Моим первым побуждением было упросить отца не ехать на праздник; несомненно, я настояла бы на своем, если бы приглашение исходило только от господина де Монсоро, но второе письмо подписал принц, и отец боялся отказом оскорбить его высочество.

Итак, мы отправились на бал. Господин де Монсоро встретил меня так, словно между нами ничего не произошло. В его отношении ко мне не было ни напускного безразличия, ни нарочитой любезности. Он вел себя со мной так же, как и со всеми остальными дамами, и я была рада, что он ничем не выделял меня среди собравшихся.

Совсем иначе вел себя герцог Анжуйский. Он не сводил с меня глаз. Я чувствовала себя неловко под его тяжелым взглядом и наконец, ни слова не сказав отцу о своем состоянии, незаметно устроила так, что мы уехали с бала в числе первых.

Три дня спустя господин де Монсоро появился в Меридоре. Увидев, что он едет по аллее к замку, я удалилась в свои покои.

Я боялась, как бы отец не позвал меня к гостю, но он этого не сделал. Прошло не более получаса, и господин де Монсоро покинул наш замок. Никто, даже батюшка, ни словом не обмолвился о его визите, однако мне показалось, что после появления графа барон помрачнел.

Прошло еще несколько дней. Вернувшись с прогулки по окрестностям, я узнала, что господин де Монсоро снова разговаривал с моим отцом… В мое отсутствие батюшка дважды или трижды справлялся обо мне и с беспокойством спрашивал, куда именно я могла уйти. Он приказал немедленно известить его, когда я вернусь.

И в самом деле, как только я вошла в свою комнату, отец постучался в дверь.

— Дитя мое, — обратился он ко мне, — причина, которую тебе совершенно ни к чему знать, вынуждает меня расстаться с тобой на некоторое время. Не спрашивай меня ни о чем. Пойми одно: раз уж я решаюсь провести неделю, две недели, может быть, месяц в разлуке с тобой, — эта причина уважительная.

Я вздрогнула, хотя и не могла угадать, какая опасность мне грозит. Но повторный визит господина де Монсоро не сулил мне ничего хорошего.

— И куда я должна буду уехать, батюшка? — спросила я.

— В Людский замок, к моей сестре, там ты будешь укрыта от посторонних глаз. Мы позаботимся о том, чтобы ты прибыла туда под покровом ночи.

— А вы не поедете со мной?

— Нет, я должен остаться в замке, чтобы отвести подозрение. Даже наша челядь не будет знать, куда ты уехала.

— А кто же меня проводит?

— Два человека, в которых я уверен.

— О, Боже мой! Батюшка!

Барон обнял меня.

— Дитя мое, — сказал он, — так надо.

Я знала, как он меня любит, и ни на чем не настаивала и не спрашивала никаких объяснений.

Мы договорились, что я возьму с собой мою молочную сестру Гертруду.

Батюшка покинул меня, наказав подготовиться к отъезду. Стояли самые короткие дни зимы, и к восьми часам вечера уже совсем стемнело и похолодало. В восемь часов за мной пришел отец. Мы бесшумно спустились по лестнице и прошли через сад. Барон открыл ключом калитку, выходящую в лес. За ней нас ожидали запряженная карета и двое сопровождающих. Батюшка долго говорил с ними, как мне показалось, поручая меня их попечению. Я села в экипаж. Гертруда заняла место рядом со мной. Барон обнял меня на прощанье, и мы тронулись в путь.

Я не знала, какого рода опасность мне угрожает и что заставило батюшку услать меня из Меридорского замка. Гертруда тоже ничего не знала. Наши спутники были мне незнакомы, и я не осмеливалась к ним обратиться. Мы ехали около двух часов, в полном молчании, какими-то окольными дорогами, и, хотя я очень волновалась, ровное колыхание кареты постепенно меня убаюкало и я уже начала было засыпать, как вдруг мы остановились. Гертруда схватила меня за руку.

— Ах, барышня, — пролепетала бедная девушка, — что с нами будет?

Я выглянула из-за занавесок: нас окружили шесть всадников в масках. Наши провожатые, очевидно пытавшиеся оказать сопротивление, были схвачены и обезоружены.

До смерти испуганная, я не в силах была позвать на помощь, да и кто мог откликнуться на мой призыв?

Человек в маске, казавшийся старшим, подъехал к дверцам экипажа.

— Успокойтесь, сударыня, — сказал он, — мы вас не обидим, но вам придется последовать за нами.

— Куда? — спросила я.

— Туда, где вам не грозит никакая опасность. Напротив, там с вами будут обращаться как с королевой.

Это обещание испугало меня больше, чем любая угроза.

— Ах, батюшка мой, батюшка! — прошептала я.

— Послушайте, барышня, — сказала мне Гертруда, — я хорошо знаю все окрестности, я вам предана, силою Бог меня не обидел, поверьте мне — мы сумеем убежать.