Графиня де Шарни. Части 1, 2, 3

— Ах, подлец! — бормотал он. — Ах, проклятая!.. Старому другу, учителю дать поддельного вина!.. Тьфу! Пусть теперь только попробует послать за мной, когда понадобится исправлять его дурацкие замки! Пусть-ка пошлет за мной своего предателя… Тоже мне, товарищ называется… бросил меня… А я ему тогда скажу: "Хватит, государь! Пускай теперь твое величество само исправляет свои замки". Поглядим тогда, так ли это просто, как клепать декреты… A-а! Я тебе покажу замки с тремя суколдами!.. Я тебе покажу защелкивающиеся язычки!.. Я тебе покажу трубчатые ключи с фас… с фасонными бородками!.. У, подлец!.. У, проклятая! Они меня точно отравили!

С этими словами несчастная жертва, сраженная, без сомнения, ядом, в третий раз рухнула во весь рост прямо на камни мостовой, покрытые толстым, мягким слоем грязи.

До этого наш путник поднимался сам. Дело это было не из легких, однако, к чести своей, он с ним справлялся. В третий же раз после безнадежных попыток он вынужден был признать, что задача эта оказалась ему не по силам. Со вздохом, похожим скорее на стон, он будто решился переночевать на груди нашей общей матери-земли.

Незнакомец, как видно, только и ждал, когда наступит эта минута отчаяния и слабости: он с удивительным упорством преследовал ремесленника от самой площади Людовика XV. Понаблюдав издали за его безуспешными попытками подняться, которые мы только что попытались описать, он осторожно приблизился, обошел кругом это рухнувшее величие и окликнул проезжавший мимо фиакр.

— Послушайте, дружище, — обратился он к вознице, — моему приятелю стало плохо. Вот вам экю в шесть ливров, погрузите несчастного в экипаж и отвезите его в кабачок у Севрского моста. Я сяду рядом с вами.

В предложении одного из двух приятелей, еще держащегося на ногах, не было ничего удивительного, а его желание ехать на козлах свидетельствовало лишь о том, что он был незнатного происхождения. С трогательной фамильярностью, свойственной простым людям в обращении друг с другом, кучер проговорил:

— Шесть франков, говоришь? Ну и где они, твои шесть франков?

— Вот они, дружище, — ответил тот, ничуть, казалось, не обижаясь и подавая кучеру экю.

— А как приедем, хозяин, — спросил автомедон, смягчившись при виде поистине королевской щедрости, — будет мне на выпивку?

— Это смотря по тому, как будем ехать. Положи-ка беднягу в карету, получше закрой дверцы да постарайся, чтобы твои две клячи не свалились с копыт раньше, чем мы будем у Севрского моста, а уж тогда поглядим… Как ты себя будешь вести, так и мы…

— Отлично! Вот ответ так ответ! Будьте покойны, хозяин, уж я понимаю, что к чему! Садитесь на козлы и последите, чтоб мои индюшки не баловали: они в такое время чуют конюшню и торопятся домой. А я сделаю все что полагается.

Щедрый незнакомец без единого возражения выполнил данное ему указание; возница же со всею деликатностью, на какую только он был способен, поднял пьяницу, осторожно уложил его меж двух скамеек фиакра, захлопнул дверцу, сел на свое место рядом с незнакомцем, развернул фиакр и хлестнул кнутом лошадей, двинувшихся неспешным шагом, привычным для несчастных четвероногих. Скоро они проехали деревушку Пуэндю-Жур и спустя час, по-прежнему неторопливо, подъехали к кабачку у Севрского моста.

Десять минут понадобилось на то, чтобы выгрузить гражданина Гамена, которого читатель, без сомнения, давно уже узнал; мы снова встретимся с достославным мастером из мастеров и мастеров учителем, сидящим за тем же столом против того же оружейного мастера, кого мы видели в самой первой главе этой истории.

IX

ЧТО ЗНАЧИТ СЛУЧАЙ

Как же выгрузили из фиакра метра Гамена и как он из близкого к каталептическому состояния, в котором мы его оставили, пришел в состояние почти нормальное, в каком мы его сейчас увидим?

Хозяин кабачка у Севрского моста уже лежал в постели и ни единый луч света не пробивался сквозь щели в ставнях, когда кулак филантропа, подобравшего метра Гамена на улице, ударил в дверь. Он стучал так громко, что ясно было: хозяевам дома, как бы крепко они ни спали, вряд ли удастся долго наслаждаться сном при такой атаке.

Заспанный, дрожащий и спотыкающийся со сна, кабатчик с ворчанием пошел сам отпирать дверь, приготовившись должным образом встретить наглеца, нарушившего его покой, если только, как он говорил про себя, игра не будет стоить свеч.

Вероятно, игра уравновесила свечи, по крайней мере, потому что стоило дерзко стучавшему господину шепнуть на ухо кабатчику одно словечко, как тот стянул с головы ночной колпак и, почтительно раскланиваясь, что выглядело особенно комично, принимая во внимание его костюм, пригласил метра Гамена с провожатым в отдельную комнату, где мы уже видели его потягивающим любимое бургундское.

Однако на сей раз метр Гамен после обильных возлияний был в почти бессознательном состоянии.