Графиня Де Шарни

Почтенный доктор Гильотен,Различных комитетов член,К тому ж мыслитель политический,Был осенен идеей странной,Что виселица негуманна,И вешать — непатриотичноСограждан в этом уверяя,Он заявил: «Есть казнь инаяБез виселицы, без веревки,И незачем рубить сплеча,И ни к чему палач неловкий —Совсем не надо палача!Он, Гильотен, герой газет,Но в том, что пишут, правды нет:Мол, Гиппократа славный внук,Чтоб осужденного от мук

Нечеловеческих избавить,Придумал новый аппарат,Такой, что всякий будет радСебя мгновенно обезглавитьНам всем пример — суровый Рим,Мы преклоняемся пред ним,Врагов казнившим без боязни:И Шапелье, и сам БарнавСказав «Этот медик прав!»А уж они-то смыслят в казни.Он сон забыл, презрел он лень,И вот в один прекрасный деньБыла сотворена машинаОна погубит многих нас,За что получит в добрый часПростое имя — «гильотина»!

Молодые люди засмеялись еще громче. Королю было совсем не весело, но Сюло был одним из самых преданных ему людей, и потому он не хотел, чтобы окружавшие заметили его печаль: сам не понимая, отчего, король почувствовал, как у него сжалось сердце.

— Дорогой господин Сюло! — проговорил король. — Вы нам говорили о двух песнях; крестного отца мы послушали, давайте перейдем к крестной матери.

— Государь! — отвечал Сюло. — Крестная мать сейчас будет иметь честь вам представиться. Итак, вот она — на мотив песни «Париж верен королю».

Наш Гильотен достопочтенныйЛюбовью движим неизменнойКо всем согражданам своим;Обдуманной и сокровенной,Идеей ценной одержим!Пора ее поведать им.Вообразив, что перед нимГерою благодарный Рим,Словесный презирая дым,Наш доктор в своей речи краткойКак истый друг правопорядкаРавенству пролагая путь,Идеи раскрывает сутьИ в зале криками «Браво»

Глупцы приветствуют его.Месье! Быть мудрыми должны вы,Прошу вас выслушать меняМы будем к людям справедливы,Всех одинаково казня.Сограждан я могу утешитьЖестокостей не будет впредь,Ведь так бесчеловечно вешатьИ так мучительно висеть!Скажите, много ли в том прокуИ справедлив ли будет тот,Кто, гневом обуян, жестокоСобрата своего убьет?Скажите, много ли в том проку?Но я в беде вас не покину,Я, изучив немало книг,Такую изобрел машину,

Что головы лишает вмиг.Не рад ли будет осужденныйОкончить свой последний путьБез боли, не издав ни стонаИ глазом не успев моргнуть?Избави всех от маеты,Падут на шеи с высотыУдары лезвия тяжелого,И полетят в корзины головы.Еще удар, еще один…Слуга ты, или господин,Всех уравняет гильотина.Не день, не месяц и не дваЗа головою головаЛегко покатится в корзины,Вот справедливость гильотины!Вот справедливость гильотины!

— Вот вы смеетесь, господа, — заметил король, — а ведь машина господина Гильотена предназначалась для избавления несчастных осужденных от ужасных мучений! Чего ожидает общество, требуя смерти осужденному? Простого уничтожения человека. Если это уничтожение сопровождается мучениями, как при колесовании, четвертовании, то это уже не акт возмездия, а сведение счетов.