Графиня Дракула

Когда в моем сознании все было затянуто туманом, мне казалось, что бью я не служанку, которая только что расчесывала меня, а одну из тех бесстыдных крестьянок, которые погубили моих несчастных сестер. Я очень остро вспомнила тот ужасный день, когда я наблюдала за тем, как крестьяне издеваются над моими близкими. Я чувствовала, избивая служанку, наслаждение и ярость. Если можно было назвать чувствами то состояние, когда кажется, что наблюдаешь за собой со стороны, в замочную скважину. Мне казалось, что моими руками управляют не мои желания, а желания какого-то другого существа, которые придают моему телу невероятную силу, а моим поступкам — поистине нечеловеческую жестокость.

Я похожа была на тряпичную куклу, которую шут, веселивший гостей на моей свадьбе, заставлял вытворять всякие непотребные вещи, дергая за веревочки, привязанные в самых разных ее местах. Мое тело было такой куклой в руках неведомого шута, а вместо тонких веревок к моим членам были прикованы стальные прутья, через которые моему телу передавалась несокрушимая воля кукловода.

На мгновение повернувшись к зеркалу, должно быть, для того, чтобы сильнее замахнуться, я увидела черные перепончатые крылья, которые, как дым погасшей свечи, дрожали за моей спиной. «Дракон все еще жив», — подумала тогда та моя часть, которая все еще могла думать.

Когда это закончилось, мне стало очень жаль эту несчастную служанку. Она так беззащитно лежала на полу в луже собственной крови… Она так была похожа, по выражению того, что осталось от ее лица, на одну из моих замученных сестер… Я не видела в этот момент хищного оскала ее зубов, которые проглядывали сквозь разорванные губы. Я видела лишь несчастное существо, которое, через меня, было уничтожено какой-то неведомой силой.

Я велела войти слугам, которые жались у двери, приказала им собрать то, что осталось от бедной девушки и похоронить по церковному обычаю. Мне жаль было эту девушку, и я не хотела, чтобы после страданий ее тела, страдала и ее бессмертная душа. Пожалуй, меня волновало и то, что не упокойся эта служанка с миром, ее призрак, без сомнения, будет принадлежать месту ее смерти. Мне не хотелось бы наполнить ночи в моем замке отзвуками страдания неспокойной души. Замок принял меня с распростертыми объятиями, и мне не следовало все портить из-за этого происшествия. Я приказала передать священнику, что девушка пострадала от собственной неосторожности, а для того, чтобы он не сомневался в моих словах, отсыпала для него пригоршню монет.

*****

Тогда мы с Ференцем хотя и думали о наследниках, все еще не зачали первого из них. Когда слуги смывали кровь погибшей служанки с пола и стен моей спальни, я подумала, что то существо, которое иногда просыпается во мне, может не пощадить и моих детей. Я понимала, что если один из них чем-то затронет эту сущность, которая живет во мне, я ничем уже не смогу помочь. И хотя детей у нас еще не было, я уже любила их и желала им лишь счастья, а не страшной смерти от руки собственной матери.

На какое-то время суматоха, связанная с похоронами служанки, отвлекла меня от моей находки. Однако когда я снова достала те листы, испещренные крестами и искусными гравюрами, которые прятала в тайнике в моей комнате, и принялась вглядываться в них, пытаясь понять их смысл, меня ждало неожиданное открытие, которое изменило всю мою жизнь.

В том, что это изменило мою жизнь, я совершенно уверена. А вот в том, приведет ли это меня к моему будущему, я смогу увериться лишь тогда, когда окажусь в этом будущем. До тех пор мне остается лишь верить в то, что все мои дела не напрасны, что они — не насмешка злых сил надо мной, а часть необходимости, которая приведет меня к цели. В любом случае, я избрала свой путь и готова пройти его до конца.

Глава 10. Дьердь: «Будь она моей женой, я спас бы ее…»

Господи, что сотворил Ты, на смерда

обрушив беду!

Я о несчастье таком не помыслил бы

даже в бреду.

Что ж, по заслугам, и слов благодарности

я не найду.

Ты ведь и прежде обрушивал, Отче,

свой яростный бич.

Так уж случилось, глупец я, не смог

той науки постичь.

Ныне смиренно с мольбою воззвав,

что оставалось опричь?

Балинт Балашши,На мелодию песни «Сам я думал»

Дьердь Турзо — палатин Венгрии, второе лицо в стране после короля. В те времена королями Венгрии были иностранные монархи из династии Габсбургов. Он вел дело Элизабет Батори. Турзо был верховным судьей Венгрии. Кроме того, он был близким другом семьи Батори. Известно о его обширной переписке с представителями семейства Батори. Король Венгрии Рудольф II (правил с 1572 по 1608), благоволил Элизабет. Занявший его место Матиас II (правил с 1608 по 1618) относился к ней крайне враждебно.