Графиня фон Мален

– Так что вы от меня-то хотите? – Волков уже злился. – Может, желаете, чтобы я за веревками для вас в город съездил?

– Хотел спросить у вас, господин полковник: убиение водой считается делом правильным, ведь это тоже бескровная смерть?

– И водой, и тяжестью, и огнем – все это смерти бескровные, церковью одобряемые, – отвечал кавалер. – Я вижу, вы теперь мужиков топить думаете?

– Раз можно, так после обеда начну, – сказал капитан, ободрившись.

– Прежде чем начнете, отберите мне из своей роты десять самых надежных людей с сержантом во главе.

– Да, конечно, – согласился Рене, – но для чего вам?

– Пусть будут из старых наших людей, из тех, что живут на моей земле. Мне в свиту. Скажите, что жалованье будет двойное.

– Займусь немедля, – обещал капитан.

– Доспехи из трофеев возьмите лучшие, оружие лучшее, коней покрепче из трофейных выберите.

– Если еще одежду для них в ваших цветах справите, так они у вас как гвардия будут, – догадался капитан.

Волков кивал, он как раз размышлял о возвращении домой, думал о том, что его ждет.

В общем, гвардия по возращении никак ему не помешает. Да и сейчас лишней не будет. Сокровища нужно охранять. А, кроме Максимилиана да Рохи, ему и положиться не на кого.

– Отберу лучших солдат и лучшего сержанта, – пообещал Рене. – И сразу пришлю их вам.

– Спасибо, друг мой, – сказал кавалер.

Глава 17

Агнес в мужицком лагере не задержалась, не нравилось ей тут: ни уборной хорошей, ни шатра с кроватью и мебелью. Повезла свои сундуки с книгами в лагерь Волкова, за реку, несмотря на то что приходилось переезжать брод.

Прибыл капитан фон Реддернауф и доложил, что в округе никаких серьезных сил противника нет. Его люди видели отряд мужиков человек в пятьсот и всего при одном офицере. Людишки в нем были потрепаны, многие без оружия и почти все без доспехов. Шли они быстро на север. Разъезд в десять всадников погнался за ними, но они разбежались, попрятались в лесочке.

– Вы сами проверили, капитан? – уточнил Волков.

– Сам, господин полковник, с рассвета в седле, весь северный берег проехал – врагов на той стороне реки в пределах пяти миль нет.

Полковник отпустил капитана отдыхать, а сам, закончив со своими сокровищами, пошел поглядеть своих гвардейцев. Рене уехал топить мужиков, поэтому вместо него были Мальмериг и Роха, они набрали из запасов мужиков хорошего доспеха на два десятка людей, взяли приличных коней.

– Прямо жандармы! – восхищался молодой ротмистр Мальмериг, оглядывая переодетых в добытый доспех гвардейцев.

– Ну… Вы уж не преувеличивайте, – бубнил Роха в бороду, хотя и сам был видимо доволен зрелищем.

Гвардейцы построились, каждый держал под уздцы своего коня. Волков, Максимилиан, Фейлинг проехали вдоль строя.

Доспех у всех оказался отличный, но легкий, для пехотного боя, оружие тоже хорошее: у стрелков аркебузы, а из холодного они набрали себе эспад и кацбальгеров. У пехотинцев и клевцы в руках, и топорики. Волков остановился около сержанта пехотинцев, тот, как и было положено ему по званию, держал в руке протазан. Доспех новый, стеганка новая, подбородок спрятан за крепкий бувигер, шлем до бровей, но на щеках и под носом видно седую щетину.

– Я тебя помню, как твое имя?

– Сержант Хайценггер, господин.

– С завтрашнего дня, сержант Хайценггер, к тебе больше никто не будет обращаться на «ты», с завтрашнего дня ты прапорщик и охрана штандарта. Ну и моя охрана тоже. Своим людям скажи, что теперь они доппельзольднеры.

– Спасибо, господин! – обрадовался сержант и тут же закричал: – Ребята, с завтрашнего дня у вас у всех двойное жалованье!

– Эшбахт! – сразу отозвались солдаты. – Эшбахт!

Волков поехал дальше и остановился напротив сержанта стрелков.

– Вермер.

– Да, господин.

– Ты тоже с завтрашнего дня прапорщик. Стрелки и так неплохо получают, но раз уж начали… С завтрашнего дня у твоих людей двойная зарплата.

Солдаты снова славили его. И он был доволен. И солдаты, и стрелки, и оба будущих прапорщика одним видом своим могли обратить нестойких людей в бегство. Теперь можно было и нанести визит в город Ламберг, осмотреть свой новый дом.

После обеда, взяв с собой инженера Шуберта, Максимилиана, Фейлинга, гвардейцев, два десятка саперов и целую дюжину телег, Волков поехал на запад, к мосту, что вел к Ламбергу. Денек был прекрасный: солнце светит в небе над лугами, звонко кричат малые птицы, у реки солдаты Рене топят мужиков.

Капитан выехал к нему навстречу, стал жаловаться:

– Веревок, чтобы вязать сволочей, у нас нет, а если бросать их в воду несвязанными, многие уплывают. Думали, если сломать им руки, они будут тонуть, так они и со сломанными руками уплывают. Очень это хлопотное дело – изводить хамов.

Слушать все это полковнику не хотелось, он поморщился.

– Рене, дождитесь, пока вам привезут веревки, и вешайте их как положено.

– Осталось потопить человек тридцать, на этом закончу.

А тут один из тех мужиков, что сидел на песке и ждал своей очереди, вскочил, и так как был он молод, то легко увернулся от солдата, что их охранял, кинулся к Волкову с криком:

– Господин, господин!..