Графиня фон Мален

– Карл, это очень важно, – сказал Волков твердо и притом ногтем указательного пальца стал стучать по столу, – мне нужно разбить горцев, и как следует разбить, иначе мира с ними нам не видать. А пока мира с ними не будет, с герцогом мне не замириться.

– Я понимаю. И готов помогать вам, друг мой, по мере сил. Но что мы будем делать сейчас? Дело непростое, как только они получат свои доли добычи, так…

– Устроят мятеж?

– Ну или начнут требовать роспуска войска.

– Контракты у всех до первого сентября. Начнут разбегаться – буду вешать.

– Они будут саботировать ваши приказы, на марше плестись, телеги ломать, лошадей портить и при первом деле, при первой стычке с горцами начнут разбегаться.

Волков вздохнул, все это ему было знакомо, сам такое видел, и не раз.

– Кто же солдатам сказал о наших планах идти на кантоны?

– Не кто иной, как наши офицеры, – сразу ответил Брюнхвальд. – Они тоже получат немало денег, к чему им еще война? Может, новые штабисты воду мутят?

– Нет, – Волков покачал головой, – им деньги нужны, они как раз доли в добыче не получат. Они лишь на жалованье рассчитывают, им, наоборот, подольше повоевать хочется.

– Значит, кто-то из других офицеров, – продолжил полковник. – Да и не важно оно уже, нужно думать, что делать.

– Может, с солдатами поговорить? – предложил кавалер и сам от своих слов усмехнулся: что за дурь предложил? Усмехнулся и задумался.

– Нельзя идти на поводу у солдат, вот что я знаю точно, – произнес Брюнхвальд прервав его размышления.

– У вас есть мысли, Карл?

– Нужно действовать быстро, смело и решительно, как вы умеете, друг мой, – отвечал полковник. – Думаю, что нужно арестовать казну корпораций.

– Арестовать?

– Да, и обещать раздать деньги от трофеев только по истечении контрактов. Приказ такой издать. А чтобы не волновались, что погибшим деньги не достанутся, чтобы не думали, что мы их присвоить хотим, объявить, что передадим доли семьям погибших.

– Тогда нужно купцам запретить платить корпоралам, чтоб платили, к примеру, Мильке, – продолжил мысль товарища Волков.

– Да, именно так. Пусть Мильке торгуется и берет у купцов деньги за добычу под присмотром старшин из корпораций, но деньги корпорациям не отдает, пока не закончатся контракты.

– Хорошая мысль, Карл, – согласился Волков. – Я обещаю выплатить все деньги, только когда закончим летнюю кампанию. На заре берите Роху и его людей, конфискуйте солдатскую казну под вашу подпись, со свидетелями и пересчитав ее. Если начнется буча, я всех успокою.

– Лучше сделать это сейчас, – предложил полковник.

– Сейчас? – удивился кавалер.

– Вернее, ночью, в полночь, как все спать лягут и сменятся первые караулы, – продолжал Брюнхвальд. – Подниму на всякий случай третью роту, всех свободных от караула людей из роты Рене и роту Рохи. В полночь арестую их казну. До утра подготовлю в других частях офицеров, заодно и проверю их желание служить вам дальше, а утром зачитаю ваш приказ.

– Действуйте, Карл, – дал добро Волков, думая о том, что Брюнхвальд вернулся очень вовремя.

Он благодарил Господа за такого товарища.

Глава 25

Поутру в лагере началась суета, солдаты и старшины корпораций бегали по частям, советовались, разговаривали с офицерами. Но еще на заре Роха со стрелками и Рене с половиной своей роты окружили шатер генерала. Все при доспехе и оружии, полковник Брюнхвальд при них. И вид у них такой, что только попробуй сунуться. Да и среди офицеров, с которыми Брюнхвальд еще ночью побеседовал, солдаты поддержки не нашли.

– Чтоб я даже не слышал о всяком таком! – предупредил своих подчиненных капитан кавалерии фон Реддернауф. – Я в эскадронах бузы не потерплю!

– Кто отважится идти к генералу и требовать вернуть казну, будет считаться бунтовщиком, – предупредил на всякий случай своих людей Рене, и те сразу все поняли.

А Рохе и говорить никому ничего не пришлось, стрелки – солдаты привилегированные, высокооплачиваемые. Из них никто и не думал бузить или чего-то требовать. Тем более что все сержанты из роты с Волковым с первых дней. Они в него поверили еще в те тяжкие дни, которые провели в чумном Фёренбурге.

Если какая-то суета и случилась поутру, так это были люди из полка полковника Эберста да ландскнехты. Но эти бузотеры известные, у них буза по любому поводу прорастает. Но и их капитан Кленк не поддержал, все так и сошло на нет. И к тому времени, как господин генерал проснулся, от всей суеты в лагере были лишь шесть депутатов от рот, что просили дозволения говорить с генералом.

Генерал принял их во время завтрака у своего шатра в присутствии половины своей гвардии и высших своих офицеров. Он объяснил солдатским старшинам, что берет их казну на хранение. И что все будет солдатам возвращено, как только истекут контракты. А возможно, казна еще и приумножится после окончания кампании.

– Говорят, что воевать мы будем с кантонами, – без всякой радости заговорил один депутат.