Графиня по вызову

Это было неожиданно. Его палец стал ласкать одну из самых чувствительных точек моего тела, и я изогнулась, кусая губы. Чувствуя, что проиграла и сдаюсь. Удивительно, но его рука словно точно знала, как действовать, хотя наверняка предпочтения разных женщин отличаются друг от друга. Подушечка пальца касалась заветной точки не слишком сильно и в то же время достаточно ощутимо. Не знаю, сколько прошло времени, поскольку мое сознание переместилось в мир умопомрачительных ощущений, но уверена, что приблизилась к пику невероятно быстро. Голова заметалась из стороны в сторону, связанные руки напряглись… А потом Рэм убрал палец.

Я кусала губы, отчаянно ожидая продолжения, но его не последовало. Борясь с искушением заплакать – настолько потрясающим должен был оказаться этот финал! – я приподняла голову и посмотрела на своего мучителя. Рэм сидел на полу, по-прежнему держа мои ноги раздвинутыми, и довольно ухмылялся. Умолять его продолжить? Сразу видно, что не поможет. Заорать, что он – сволочь и негодяй? Тоже не поможет. Тем более что, говоря откровенно, я сама поступила с ним примерно так же несколько минут назад…

Рэм, кажется, отлично понимал, какое смятение охватило сейчас мою душу и тело. Еще немного поухмылявшись, сочувственно цокнул языком и, поднявшись на ноги, неспешно подошел к столику. Налил в бокал вина, сделал несколько глотков.

– Хочешь пить? – невинно поинтересовался он.

Я предпочла ничего не говорить, чтобы не выдавать своих чувств в большей степени, чем это было неизбежно, и просто кивнула. Он подошел все с тем же бокалом, из которого пил сам. Опустился на колени и чуть наклонил бокал, в результате чего тонкая струйка потекла прямо мне в рот. Затем рука Рэма якобы случайно дрогнула, и вино потекло по моему подбородку и шее. Я почувствовала, как тоненькая струйка затекает под вырез платья.

Отставив бокал, Рэм поспешил позаботиться о том, чтобы такой изысканный напиток не пропал зря. Его губы мягко заскользили вниз по моей шее. Я не сдержала тихого стона. Наверное, со стороны Рэм выглядел сейчас как вампир: впился в горло связанной женщине, на губах – красная жидкость и, главное, чертовски красив. Возможно, такое сравнение пришло в голову и ему самому, поскольку, вдоволь наработавшись губами и языком, он легонько прикусил мою шею. Потом подобрал мою собственную шаль и накинул на верхнюю часть моего лица, закрывая таким образом глаза. А затем все-таки приступил к главному.

Хотелось сомкнуть кольцо рук вокруг шеи Рэма, чтобы не позволить ему в очередной раз сбежать. Не имея такой возможности, я обхватила его ногами. Но он на сей раз сбежать и не пытался. Что, впрочем, неудивительно, поскольку в данном случае у нас был общий интерес. А это – лучшая основа для продуктивного сотрудничества. Надеюсь, за дверью никто не подслушивал, поскольку кричали мы оба и, кажется, одновременно. Когда я наконец опустила голову и прижалась пылающей щекой к мягкому ковру, перед глазами плясали круги. Сердце колотилось с немыслимой скоростью, шаль сползла на пол, волосы налипли на вспотевший лоб.

– Сними с меня эту штуку или занимайся моей прической сам, – заявила я Рэму, садясь на ковре и поворачиваясь к нему спиной.

Он взялся было за веревку, но потом остановился с лукавой ухмылкой на лице.

– Я вот думаю: может, не снимать? – мечтательно проговорил Рэм. Его дыхание снова защекотало мое ухо. – Буду держать тебя где-нибудь в шкафу и приходить всякий раз, как мне захочется поиграться.

– Ты очень наивный мальчик, – язвительно улыбнулась я, – если рассчитываешь удержать меня в качестве игрушки при помощи какого-то там шкафа.

– Я буду каждый день кормить тебя клубникой, – перешел он от угроз к уговорам. – И взбитыми сливками. С ложечки.

– Не пойдет, – просияла я. – Не люблю золотую клетку.

– Как знаешь.

Рэм все-таки вернулся к веревке, но она никак не желала развязываться. Ему пришлось потянуть узел зубами; лишь после этого мои руки удалось освободить. Я оглядела запястья. Остался красный след, но это быстро пройдет.

Спешно приведя в порядок одежду и минимально поправив прическу, я обернулась к Рэму. Тот как раз потянулся к оставленному на ковре камзолу.

– Ты за это ответишь, – прошипела я, сощурив глаза.

И, весьма довольная собой, вышла из комнаты.

Разговор с Лидией все-таки состоялся, но днем позже. Возможность побеседовать мы получили не сразу, поскольку это была не аудиенция, а встреча на женской половине, с традиционно прилагавшимся к ней клубом морально устойчивых придворных дам. Впрочем, и здесь, как я успела заметить, тема взаимоотношений с мужским полом поднималась неоднократно.