Графские развалины

Кравцов поднял голову. Полукруглый свод оконной ниши навис высоко над головой. Свод, до которого в детстве он мог дотянуться рукой. Раствор выкрошился из щелей между кирпичами — они казались почерневшими, гнилыми зубами во рту старика, готовыми в любую секунду выпасть…

Тишина терзала уши.

На секунду он пожалел, что не запасся строительной каской. Но остался стоять, где стоял, вновь переведя взгляд внутрь. Большая комната — или небольшая зала — явно стала длиннее и шире за минувшие годы. И — выше. В те давние времена приходилось изрядно постараться, чтобы найти чистое место для автографа, — если недоставало смелости или дурного азарта лезть на самую верхотуру с риском сломать шею. Сейчас промежутков хватало. Притом что многие старые надписи поблекли, выцвели, но никто их не стирал, — наоборот, появились новые. Но свободных мест СТАЛО БОЛЬШЕ.

Кравцов мог дать руку на отсечение — что её, руки, раньше вполне хватало, чтобы дотянуться от его граффити до буквы «Н» в слове НАТАША. Ныне их разделяло не менее двух метров.

ДВОРЕЦ ВЫРОС.

Невидимое солнце неожиданно нашло новую прореху в тучах, руины залила давешняя желтизна — как парадная иллюминация в честь возвращения долгожданного владельца. Почему-то в этом освещении перестали быть видны валяющиеся кое-где пластиковые бутылки и пивные банки, еще какой-то мусор… Заходи, заходи, вот ты и вернулся, и здесь всё готово к встрече… Заходи!!!

Он ждал меня все эти годы, понял Кравцов.

ЖДАЛ И РОС.

Спокойно, сказал Кравцов-скептик. Память — вещь менее прочная, чем кирпичные стены. Здесь всё так и было. А ты просто забыл. Забыл за эти годы…

Кравцов-мистик откликнулся напряженным и звенящим внутренним голосом: уходим отсюда, немедленно уходим.

Скептик, вопреки обыкновению, не стал спорить.

Кравцов развернулся, спустился с глинисто-кирпичной насыпи и быстро пошел. Причём не кратчайшим путем к вагончику — не по тропинке, ведущей вдоль фасада. Стал проламываться сквозь молодые, в половину его роста деревца, подступающие к развалинам. Кравцову хотелось немедленно оказаться как можно дальше от этого места.

Но далеко он не ушел.

Далеко уйти ему не дали.

2

В мир ворвались звуки — громкие, хриплые, яростные. Кравцов не сразу понял, что это воронье карканье.

Огляделся — ворон вокруг собралось множество. Некоторые птицы сидели на ветвях старых лип, на земле, на выступах дворца. Но большей частью вороны кружились в воздухе. Прямо над головой Кравцова. И все орали.

Он остановился. Знал, что ворон здесь гнездится много — и на липах парка, и поблизости, на деревьях кладбища. Но до сих пор они вели себя достаточно незаметно.

Одна из птиц перешла в крутое пике — направленное, казалось, прямо в лицо Кравцову. Он инстинктивно пригнулся, но метрах в четырех ворона круто взмыла вверх. Через секунду вторая повторила тот же маневр. Третья оказалась наглее — пролетела совсем низко над головой, он даже почувствовал движение воздуха от крыльев.

Кравцов опустил глаза, решив подобрать несколько кирпичных обломков. Вороны — птицы умные и осторожные. Порой достаточно сделать вид, что нагибаешься за камнем, чтобы стайка встала на крыло и отлетела на безопасное расстояние.

Мелкие обломки сквозь густую растительность не виднелись. За ними надо было возвращаться к дворцу. Кравцов сделал туда два шага — и отдернулся от яростной атаки четвертой вороны. Эта прошла вообще впритирку. Он подумал: коллективный привет писателю Кравцову от Дафны Дюморье, Стивена Кинга и Андрея Лазарчука… Подумал со слегка растерянной шутливостью, страха не было, он увидел наконец сквозь траву несколько камней и понял, что сейчас разгонит этот птичий базар.

Не успел.

Не успел поднять камень с земли — сильный удар обрушился сзади и сбоку. Резкая боль за ухом разъярила.

Проклятая тварь!

Карканье казалось торжествующим. Очередную ворону, налетающую спереди, он ударил кулаком — так бьёт футбольный голкипер по летящему в ворота мячу. Почувствовал, как хрустко подается птичье тельце, но результатов удара разглядеть не успел — с двух сторон атаковали сразу две птицы. Одну Кравцов зацепил легонько, лишь скользнув по перьям. Вторая, напуганная его резкими движениями, отвернула.

Но за камнями не нагнуться, не рискуя получить новый удар клювом в затылок.

Если бросятся все разом — заклюют, понял Кравцов. Точно так же, как заклёвывают беспомощных молодых зайчат… И понял другое — не бывает. Не должны эти хитрые осторожные птицы так нападать на человека.

ЭТО ОЧЕРЕДНОЙ КОШМАР.

Он не просыпался, не вставал и не совершал прогулку к развалинам. Он спит в своём вагончике. И неплохо бы поскорее проснуться…

На поиски выхода из кошмара времени не оставалось — птицы атаковали. Хорошо еще, что по одной-две, не всей кучей. А если сменят тактику?

Затылок продолжал болеть, Кравцов коснулся его — пальцы оказались в крови. Проклятые твари…

Сон это или явь — надо отступать под прикрытие развалин.

Но не хотелось.

Громкий крик — откуда-то сзади — перекрыл вороньи вопли.