Грань

— Нет. Мы подвергли его проверке, — ответил я. — Я велел своей помощнице узнать о нем все, как только в первый раз прозвучало его имя. Это было в машине. В субботу, помните? Я разрешил Мари позвонить ему, но сделал это только для того, чтобы зафиксировать номер его телефона. И потом Клэр занялась им. Он чист — по крайней мере с нашей точки зрения. За ним числятся несколько драк, жалоб на случаи домашнего насилия, поданных против него несколько лет назад. По суду ему даже запрещали общение с некоторыми из тех, кто подвергся насилию с его стороны. Но с Генри Лавингом он не связан.

— Но я теперь уже не об Эндрю толкую, — продолжала Джоанн. — Я нашла кое-что другое. Посмотрите сами.

Она развернула компьютер монитором в нашу сторону. Я снова увидел сначала эмблему фирмы «Глобальные программные инновации», а потом Джоанн открыла папку с фотоархивом. Она вывела на экран снимки, сделанные недавно ее сестрой в центре Вашингтона, в том числе и те два, лучший из которых меня просила выбрать сама Мари. Но затем Джоанн выставила на наше обозрение другое фото. Его я уже видел, но оно не привлекло моего внимания. На нем тоже были изображены двое беседующих мужчин. Они сидели в уличном кафе где-то поблизости от торгового центра. Одному из них было уже под шестьдесят, второй выглядел лет на двадцать моложе. Задний фон размыт, и, как я догадался, Мари сделала это нарочно, чтобы в центре внимания зрителя были только два напряженных лица.

— Не замечаете ничего необычного? — спросила Джоанн.

Вглядевшись в снимок внимательнее, я заметил, что старший из мужчин вкладывает что-то в ладонь более молодому. Сразу невозможно было определить, что именно, но предмет напоминал миниатюрную карту памяти для компьютера. Я спросил, не об этом ли Джоанн вела речь.

— Да, об этом.

— И что здесь такого? — недоумевал Райан.

— Не узнаете того, что постарше? — спросила она.

Райан покачал головой.

— Это Мартин Альенде. Недавно о нем сообщалось во всех выпусках новостей. — Джоанн объяснила, что колумбийского дипломата заподозрили в отмывании денег «Аль-Каиды» через банки в своей стране.

Мне пришлось поверить ей на слово. Сам я лишь смутно помнил, что действительно, была вроде такая история в новостях.

По словам Джоанн, против дипломата не выдвинули никаких обвинений, потому что властям не удалось доказать его связь с террористами или с офшорными банковскими операциями.

— А Мари удалось заснять его встречу со связным — вот этим, более молодым человеком! — Джоанн вскипела от нашей несообразительности. Я заметил, что от злости у нее даже слегка задрожали руки. — Вот почему за ней начали охоту. Им нужна ее камера, ее компьютер. Они хотят знать, сколько у нее копий и нет ли других компрометирующих фотографий. Террористы обеспокоены тем, что кто-то из органов национальной безопасности — ЦРУ, ФБР, Управления по оценке разведданных — сможет идентифицировать того, с кем встречался Альенде. Помните мужчину, который налетел на Мари и сбил ее с ног? Держу пари, он сделал это, чтобы вытащить что-нибудь из ее сумочки, выяснить ее адрес.

Я еще раз внимательно вгляделся в снимок. Потом склонился ниже, подключил кабель к компьютеру Мари, скачал снимок в свой мобильный телефон, написал текст с инструкциями для Дюбойс и отправил все это ей.

Джоанн сидела на самом краю стула. Выражение оцепенения, не сходившее с ее лица в последние два дня, теперь исчезло. Она была вне себя от злости, щеки раскраснелись, глаза горели негодованием.

— И все это из-за моей сестрички-недоросля, которая по недомыслию сует свой нос куда не следует… Интересно, она когда-нибудь научится пользоваться своими чертовыми маленькими мозгами? Неужели Мари не понимала, что произойдет, если она начнет вот так снимать людей на улицах — и не где-нибудь, а в столице? Разве не понятно, что это идиотская затея?

Меня же сейчас больше всего волновало, не происходит ли с Джоанн тот самый эмоциональный взрыв, который я предсказывал и которого опасался. Он ведь назревал. Она копила негативные ощущения в себе с самого утра в субботу. На моей памяти такое случалось десятки раз.

— Мы все выясним, — сказал я ей, указывая на свой телефон.

— Она никогда не думает, что каждый ее поступок влечет за собой последствия. А кому приходится разгребать потом за ней все дерьмо? Нам. Из-за нее чуть не убили нашу дочь! А все потому, что я забочусь о сестре. Но ведь ни одно доброе дело не остается безнаказанным, так говорят? Ведь на самом деле мне вовсе не хотелось, чтобы Мари жила в нашем доме. Это стало худшим месяцем моей жизни. Вечно читает всем лекции о том, как понимать прекрасное, а сама не способна заработать себе на кусок хлеба. С тех пор как она к нам переехала, мы с Райаном начали постоянно из-за нее грызться. Просто кошмар какой-то!

— Что ты такое говоришь, Джо! — вмешался ее муж.

Но Джоанн уже невозможно было остановить.

— Мне все-таки следовало отправить ее обратно к Эндрю. Эти два хреновых пижона друг друга стоят. Быть может, ему кулаками удастся вбить Мари в голову хоть немного здравого смысла!