Грань

— Все верно, высокий. Даже наши ученые, как и в других мирах старшего кольца, насколько мне известно, все еще очень мало знают о том, почему так происходит. Пока мы с уверенностью можем сказать следующее. Подобно электрону, чье местоположение в момент времени нельзя четко определить, так же и сознание спящего, скажем, размазано по этим самым 12 измерениям. Задача нашей аппаратуры — вашу оформленную сигнатуру закинуть туда, куда требуется. Ориентиром служат психограммы сновидящего на другом конце. Ваша квантовая проекция, созданная компьютером, существует после внедрения одновременно в двух местах и по принципу квантовой запутанности передает информацию от своей копии обратно сюда, — Занг указал рукой на противоположную сторону комнаты, — вон на те серверы. А их дело — уже заниматься обработкой сигналов и их интерпретацией. Теоретически, да и что там, даже иногда практически, можно свое сознание направить, куда захочется, волей. В истории есть примеры, даже на той же Земле. Есть люди, которым это удавалось. Настолько хорошо они умели владеть своим сознанием!

— Может, ты и что такое сознание мне расскажешь, — с очередной ухмылкой спросил сидящий в кресле Зенос.

— Ой, лучше спросите что полегче, высокий!

— Ну да, слышал я о таких «способных». Читал в хрониках. На этой самой Земле вокруг них потом даже целые религии создавались, представь себе.

— О! Почему нет! Способность и вправду незаурядная.

Все было готово, подключено и настроено. Через каких-нибудь пять минут возбужденный голос Занга нарушил тишину:

— Высокий! Есть сигнал!

— А, черт, чуть не забыл! Сколько у нас времени? Пока не усыпляй меня!

— Что такое? Сигнал пока говорит о том, что объект в первой фазе. Неглубокий сон. Не самое благоприятное время для внедрения. Вы что-то хотели?

— Подойди! Быстро!

Занг буквально вспорхнул со своего рабочего места и моментально оказался возле опутанного проводами Зеноса.

— Отстегни мне одну руку. Быстрее!

Инженер нажал кнопку сбоку правого подлокотника, и ремни, удерживающие руку, втянулись в фурнитуру. Зенос быстро достал откуда-то из недр мантии маленькое украшение-сережку. Украшение по форме напоминало католический крест в небольшом кольце.

— Создай отпечаток этого маячка, хочу передать объекту. Это для упрощения экстренной связи с ним. Может пригодиться.

— Сию минуту, — ответил Занг и убежал вместе с сережкой за свою панель.

Там он поместил ее в особую нишу и закрыл сверху крышку. Затем нажал на панель, запуская процесс сканирования.

— Буквально минута времени, высокий.

— Пусть пока у тебя там полежит, заберу потом.

— Как скажете.

— Все, Занг, я готов. Дело за тобой.

Инженер еще раз спрыгнул с кресла, подошел к смотрителю, застегнул обратно запястье и вернулся на место.

— Начинаем, высокий. Ввожу снотворные препараты.

После нажатия на пульте очередной комбинации кнопок глаза старшего смотрителя закрылись, его показатели быстро пришли в норму, и Зенос заснул. Инженер Занг, убедившись, что все идет согласно процедуре, углубился в созерцание мерцающих экранов.

* * *

Аня поднялась в гостиничный номер, после чего, лишь скинув ботинки, упала на огромную кровать и заплакала. Эмоции и тоска по родителям вытеснили воинственный настрой, который начал разгораться в девушке тогда перед разрушенной набережной. Анна вдруг ощутила себя совсем-совсем одной в этом городе, в целом мире. Она по факту и так большую часть своей взрослой жизни была одна, однако это было другое. Тогда был тыл — два самых близких человека, в чьей любви и преданности можно всегда быть абсолютно уверенной. Когда ты знаешь: случись что-то действительно плохое, даже если перед тобой будет рушиться весь мир, гореть огнем и проваливаться сквозь землю прямиком в преисподнюю, у тебя всегда есть место, куда вернуться. Место, куда можно убежать, отступить, переосмыслить все и перегруппироваться. Потому это и тыл. И в этом тылу тебя всегда встретят и поддержат люди, которые, несмотря ни на что, за тебя. До конца.

Здесь же, в гостиничном номере, на большой шикарной кровати лежала женщина в черном зимнем пальто, чей тыл сейчас перестал существовать. Поэтому было видно, да что там, и слышно, как тело женщины сотрясали рыдания. Из Аниной души сейчас выходили все эмоции, антидепрессантами задавленные на дно. Будучи там, на дне, они копились, встречались, общались между собой шепотом, так чтобы их хозяйка ничего не подозревала. А еще под прессом медикаментов они, словно под крышкой большой кастрюли, кипели в бурлящем питательном бульоне девичьих переживаний.

Так прошло какое-то время. Аня перестала плакать и теперь просто лежала неподвижно, приводя мысли в порядок. Со слезами вышла и большая часть жалости к себе.