Грань

— Где же? И как вас снова занесло на малую родину? Приехали к родителям, друзьям?

Взгляд Анны внезапно изменился. В нем будто проскочили на миг растерянность и быстрый вопрос к самой себе. Но лишь на миг. После она убрала за ухо прядь волос, и Эрик увидел очень лаконичную, но настолько же красивую и элегантную серьгу в ее ухе. Это был тонкий крест, не полностью вписанный в кольцо с ярким зеленым камнем. После этого жеста Анна ответила:

— Родителей у меня уже нет. Навещала старого друга.

— Очень жаль, — выразил Эрик дежурное сочувствие для подобных ситуаций. — Вы не сказали, где живете, что за страна?

— Финляндия. А сейчас вы спросите «кем я работаю»? Какая-то не шибко интересная беседа у нас получается. Анкетирование какое-то! Вы, случайно, не переписью населения занимаетесь?

Эрику шутка показалась не особо смешной, но обстановка подсказывала ему подыграть и улыбнуться. Что он и сделал.

Какое-то время поулыбавшись друг другу после этой не самой выдающейся шутки, Эрик снова заговорил:

— Ой, уморили вы меня! Ну, по крайней мере, теперь буду знать, чем мне стоит заняться, когда в стране закончится вся нефть! Ну и как там ваш друг? Он, должно быть, очень близкий, раз стоит ехать к нему сюда аж из Финляндии!

— А вы работаете в нефтяной сфере? — Анна наконец-то проявила хоть небольшую заинтересованность.

— Да, в ней. Единственное, где еще стоит работать в этой стране, — с кривой ухмылкой ответил Эрик.

— Ну почему, можно еще программировать, например, — легонько парировала Аня.

— Я же говорю — В ЭТОЙ СТРАНЕ. Если ты хороший программист, то свалишь при первой же возможности, как только наберешься достаточного опыта. По крайней мере, я не вижу причин, чтобы так не сделать.

— Да бросьте вы! Вы думаете, там намного лучше? Здесь, кстати, есть свои преимущества перед западом, — Аня замялась и взяла небольшую паузу, — по крайней мере, обязаны быть, учитывая, как там работают некоторые вещи…

Эрик посмотрел на собеседницу с явным скепсисом на лице.

— Когда, говорите, вы уехали? В универе? Сколько лет уже там живете? Около 10? Откуда, при всем уважении, вы вообще можете знать, как тут все устроено?

— Слежу за новостями, созваниваюсь с… То есть… Неважно, — сказала Аня и отвернулась, глядя в окно.

— Да… — протянул Эрик. — Извините меня. Давно их не стало? Ваших родителей?

Анна продолжала смотреть в окно. Левая рука ее теребила странную сережку. Потом девушка повернулась и в упор посмотрела на Эрика. Очень внимательно посмотрела. Пальчики ее в это время продолжали держать украшение.

— Умерли в катастрофе, — ответила она, глядя Эрику прямо в глаза, — совсем недавно. Извините, я ненадолго.

С этими словами она встала из-за стола и направилась по направлению к барной стойке, обходя ее. «Должно быть, в туалет», — подумал Эрик.

Однако здесь он видел два варианта. Девушка могла действительно расстроиться, вспомнив про недавнюю потерю родителей, и пойти в туалет успокоиться и поправить макияж, которому угрожали слезы. Либо же Эрик так быстро ее утомил, что она хотела таким образом тактично вызвать такси и ретироваться. Второму варианту Линдгаард про себя усмехнулся. Если бы давно в прошлом одна девушка на свидании не проделала с ним такой маневр, он до сих пор бы, скорей всего, и не помышлял о том, что так вообще делается. Однако цинизм еще не прожег настолько глубокий след в душе Эрика, поэтому он склонился к наиболее вероятному первому варианту.

И действительно, по прошествии некоторого времени его собеседница вернулась. Тушь оставалась там, где ей и положено быть, не покидая пределы глаз, а тональник все так же лежал на щеках едва заметным невесомым слоем. Единственное, что бросилось Эрику в глаза, а быть может, просто показалось, было то, как ярко вспыхнул камешек в левой сережке. Буквально полыхнул зеленым огнем. А потом как будто бы, чтобы не привлекать излишнего внимания, одумался, убавил свою яркость, но все же теперь вел себя как-то иначе. Эрику показалось, что зеленый камень теперь едва уловимо, но все же как-то по-другому заиграл на солнце. А может, просто за окном стало ярче? Во всяком случае Эрика больше занимала девушка напротив, а никак не украшение у нее в ухе.

Однако наш наблюдательный герой был прав, и поведение камня изменилось. Просто-напросто он теперь был активирован. А случилось вот что.

Когда Аня оказалась в туалете, в красивой комнатке на одного человека с прозрачной раковиной и красивым узорчатым кафелем, она сжала сережку и сказала всего лишь одно слово:

— Зенос.

Какое-то время, мгновения ничего не происходило. Потом то ли у нее в голове, то ли во всем пространстве туалетной комнаты раздался знакомый низкий голос:

— Да, Аня, слушаю тебя, — чувствовалось, что Зенос сосредоточен и внимателен. А еще в его голосе слышалось едва уловимое облегчение, как когда то, чего ты долго ждешь, наконец случается.