Грань креста (СИ)

– Эль-два, повторяю, Леонид-второй. Перекресток дорог на Свирю и Лагунки, – ответил я по подсказке водителя.

– Смайли у вас?

– Кто-кто? Не понял вас, база.

– Фельдшер Дженифер Смайли.

– У нас.

– Вот хорошо, а мы ее чуть не потеряли. Ждите на месте, скоро ваша машина с новым водителем подойдет. Смайли пусть отзвонится, когда вы пересядете. Загулялась. Работы гора, в Озерном крае эпидемия. Как поняли, девятнадцатая?

– Поняли вас, ждем.

– …дите.

Сколько-то времени спустя рядом с нами встал, качнув вперед носом, до боли родной, побитый и пыльный зеленый вездеход. Я погладил рукой теплый грязный радиатор.

– Соскучился по кормилице? – ухмыльнулась начальница.

Я не постеснялся признаться, что да, соскучился. На привычном месте уютнее. Да и не надо подпирать перед каждым вызовом задний люк деревяшкой, чтоб клиентура не вылезла!

Дженни помахала нам на прощанье.

– Счастливо, Смешинка! – крикнул я.

Та широко улыбнулась, оправдывая каламбур своей фамилии, запрыгнула в кабину и убыла куда-то. Работы, говорила диспетчер, у линейных много.

Новый водитель был молод, веснушчат и коротко стрижен. Покуда я определял, все ли цело в салоне, Люси с ним знакомилась.

– Я тебя знаю. Ты с бронетранспортера. А вот имя прости, забыла. Самая большая и толстая начальница здесь я, Люси Рат. Он – Шура, начальник помельче.

– Патрик.

– Что ж тебя к нам или провинился в чем?

– Да я вообще-то не водитель, а башенный стрелок. Это когда броня сюда попала, я случайно за рычагами сидел. А теперь они настоящего водителя где-то нашли.

– Воевал?

– Нет, бог миловал.

– С нами не помилует. Жить охота?

– А… э…

– Коли охота, учти. Здесь думать некогда. Скажу «кошка» – мяукай, скажу «лягушка» – прыгай. Это тебе не в твоем танке за броней посиживать. Вопрос следующий очень важный.

– Слушаю вас.

– Пиво пьешь?

– Я за рулем алкоголя не пью.

– Не наш человек. Зато мы пьем. Вот там деревня, а в деревне магазин. Задача ясна?

Вспотевший водитель двинул транспорт в указанном направлении. Я тихонько поинтересовался:

– Не слишком пугаешь парня? Сбежит еще.

– Коли сбежит, туда ему и дорога. Нам пугливые не нужны. Они мрут быстро.

– К-ха… А на пиво ты всех новеньких раскручиваешь?

– Всех. Вдруг кто не приживется, так все какая-то польза.

– Ну ты и корыстна!

– От мздоимца слышу!

Автомобиль перемещался в сторону вызова, а пиво перемещалось из посуды в наши организмы. Вдумчиво перемещалось. Со смыслом. Люси сдула густую пену с мензурки и объявила:

– В следующий раз темного покупай. Портер желательно.

Патрик затравленно покосился на начальницу.

– Шеф! Патрик как будто имя ирландское. Я слышала, что ирландцы выпить не дураки. Откуда ж ты такой взялся? Ну-ну, ты не дергайся. За дорогой следи.

– Господа доктора! Разрешите обратиться?

– Буль-буль-щайся.

– А вы психов не боитесь? Они же буйные бывают!

– Ха! Чего нас бояться!

Пилот некоторое время помолчал, переливаясь всеми цветами радуги – от бледно-зеленого до ярко-пунцового. Судя по всему, он силился осмыслить, шутка последнее заявление или нет. Неизвестно, к какому выводу он в итоге пришел. Боюсь, что к нелестному для нас.

Получасом позже:

– Госпожа Рат, мэм! А вот этот сумасшедший, к которому мы едем, очень опасный?

Люси подслеповато уставилась в бумажку с вызовом, пытаясь разобрать текст сквозь пивные пары. Не без усилий разглядев написанное, она посуровела.

– Очень. Он не местный, ваш земляк. Один из самых крутых преступников, каких только видели Сан-Квентин или сибирские лагеря. Одних доказанных убийств на нем больше, чем на собаке блох. А уж подозревают… Джек-потрошитель перед ним младенец. Гнить бы ему за решеткой до самой смерти, но исхитрился как-то попасть сюда. Отошел от дел, живет тихо-мирно, но иногда находит на него бзик. Тогда он достает свой нож и начинает его точить. Точит, точит, точит, а сам звереет постепенно. Кончается дело тем, что выходит на улицу и кромсает на куски первого попавшегося.

– И ему разрешают находиться на свободе?

– Немало, должно быть, золота перекочевало в чей-то карман. Так-то, вне обострения, он мирный, подобные приступы с ним случаются все реже и реже. Да и стар уже. Но! Ребята! Максимум внимания! Опасен по-прежнему хуже клубка гремучих змей. Твердо, с соблюдением всех правил вежливости, препроводить в машину. Не пытайтесь обезоружить – вмиг вас на ленточки распустит. В машине он, как правило, фокусов не выкидывает. Но если сбежит – не сносить нам голов. Пока кого-нибудь не зарежет, не успокоится. Вопросы?

Вопросов мы не задавали. Я мысленно прикидывал свои возможные действия как бы и больного взять, и целым остаться. Патрик же, по-моему, просто проглотил язык от ужаса. Посинел он окончательно, предчувствуя скорый конец своей молодой жизни.

Я заботливо осмотрел пневматическое ружье, заправил несколько стрелок-шприцев убойной дозой снотворного, вложил одну в ствол. Водитель белыми губами пролепетал:

– Вы не промахнетесь, если что, сэр?

– Знать бы…

Прибыли. Патрик на заплетающихся ногах волочится в дом, добросовестно стараясь не опередить нас. Бог с ним, мне не привыкать. Не ему первому хочется спрятаться за моей хилой спиной.