«Гран-При» для убийцы

Убийце что-то мешало. Он медлил нажать на курок. Он словно чего-то ждал. Потом недоверчиво повертел головой, прислушиваясь к шуму. Дронго не понимал, почему он медлит. Он всматривался в жесткие черты небритого лица. Неужели это последнее лицо, которое он видит в своей жизни? Убийца по-прежнему медлил. Он сжимал в руке пистолет и чего-то ждал. Дронго вдруг заметил, как чуть дрожит направленное на него оружие.

Нет, убийца не боялся стрелять. Вряд ли он испытывал скованность перед тем, как выстрелить. Тогда почему он медлит? Это не тот тип, который пугается вида крови. Тогда в чем дело? Лифт по-прежнему стоял. «Лифт», – догадался Дронго. Он не понимает, почему остановился лифт. И ждет, когда его пустят. Он боится остаться в лифте с убитым. Он думает о том, как выйти из этого лифта.

Убийца по-прежнему медлил. Дронго измерил расстояние до его пистолета. Не получается. Кабина лифта слишком велика. Но ждать, когда тебя пристрелят, просто оскорбительно. Как только кабина лифта тронется, убийца выстрелит. Договариваться с ним бесполезно. Он наверняка не знает европейских языков. Но нужно что-нибудь предпринять.

И в этот момент он услышал шум у себя за спиной. Он не мог обернуться, понимая, что на любое резкое движение убийца выстрелит, так напряжены его нервы. Он стоял, глядя в глаза своему убийце и продолжая слышать шум у себя за спиной. А вот у стоявшего напротив него убийцы, наоборот, начали расширяться зрачки, словно он увидел за спиной Дронго нечто ужасное. Он быстро поднял пистолет, словно намереваясь выстрелить над плечом Дронго. Раздался негромкий щелчок, затем второй, какие бывают обычно при стрельбе из пистолета с глушителем, и Дронго словно почувствовал некий удар, настолько сильным было напряжение в кабине лифта. Но он не почувствовал боли. Наоборот, две пули вошли в его убийцу, прямо в грудь, и он растянулся в кабине лифта, выпустив из рук пистолет. На груди расплывались два темно-красных пятна. Его убийца дернулся и затих. Пистолет лежал рядом с ним, но наклоняться за оружием было бы верхом безрассудства. Дронго медленно обернулся, словно ожидая увидеть нечто невероятное.

Стараясь не дергаться, он повернулся всем телом к тем, кто так вовремя пришел ему на помощь. Двое молодых людей, которые обедали в ресторане за соседним столиком, стояли напротив кабины лифта с оружием в руках. Кабину остановили точно на третьем этаже. За их спинами блеснули очки в дорогой оправе Али Гадыра Тебризли. Он улыбался.

– Кажется, я остановил этот лифт вовремя, – весело сказал он.

– Да, – чужим голосом ответил Дронго. – Это самая приятная авария в моей жизни.

– Выходите, – поманил его Али Гадыр, – и благодарите Аллаха, что я успел вовремя.

– Тогда, наверное, вас в первую очередь, – пошутил Дронго и вышел из кабины, даже не взглянув на оставшегося там убийцу.

– Я думаю, нам лучше побеседовать где-нибудь в другом месте, – сказал Али Гадыр, не поясняя при этом, что речь идет вовсе не о номере самого Дронго. Но тот его понял, кивнул.

Они пошли по коридору. Двое молодых людей быстро вошли в кабину лифта, чтобы обыскать убитого. Дронго все-таки обернулся.

– Как вы узнали? – спросил он.

– Я был уверен, что Ахмед Мурсал нанесет удар именно в Тегеране, – вздохнул Али Гадыр, – представляете, как радовались бы все, если бы вас убили прямо здесь? Тогда не оставалось бы никаких сомнений, что именно мы поддерживаем подлеца Мула и его безумцев.

Они были уже на втором этаже, дошли до небольшого холла, где не было посторонних. Али Гадыр показал Дронго на диван и уселся первым.

– Здесь нет микрофонов, – пошутил Дронго, усаживаясь напротив.

– Этого я не могу гарантировать, – очень серьезно ответил его собеседник.

– Вы действительно считаете, что убийцу послал Ахмед Мурсал?

– Я не предполагаю, я знаю. Мне передали сообщение нашей агентуры из Сирии. Он прилетел еще вчера ночью. Мои люди потеряли его сегодня утром и хорошо еще, что я, быстро приехав сюда, успел отключить лифт.

– Как он мог узнать? – мрачно поинтересовался Дронго. – Об этом не мог знать почти никто.

– Значит, кто-то знал. И этот кто-то сообщил Мулу в Сирию, а он прореагировал так быстро, как только мог, прислав сюда своего человека.

– И я должен поверить, что это не вы сообщили ему о моем визите в Тегеран?

– Должны, – вздохнул Али Гадыр, – вы ведь не дилетант, Дронго, и обязаны понимать, что мы никогда не сможем простить убийцу хаджи Карима. Мул психически ненормален. Он готов стрелять во врагов и в друзей.

– Поэтому я здесь, – вздохнул Дронго.

– Я понимаю, – спокойно сказал Али Гадыр, – и даже знаю, что вы сообщите о результатах вашей беседы в МОССАД. Это единственный случай, когда я молю Аллаха, чтобы он помог им остановить Мула.

– В Тель-Авиве считают, что убийство хаджи Карима было хорошо разыгранным спектаклем, а вы по-прежнему помогаете Ахмеду Мурсалу и вместе с ним готовите новую террористическую акцию.