- Пучина страсти? – иронично изогнул он бровь, перевернул книгу аннотацией к себе и прочитал: - Это история одной любви. Большой, настоящей. Она встретила Его и вся её жизнь перевернулась. Он стал смыслом, пучиной её страсти.
Нахмурившись ещё сильнее, Хатаке вскинул непонимающий взгляд на издателя и с удивлением заметил в маленьких глазках того полнейшее одобрение. Махнув рукой, мужчина вновь облизнул ложечку и проговорил:
- Читай дальше. Это… весьма любопытная вещь.
- Ммм, - неуверенно промычал Какаши, но открыл книгу на третьей странице. Чем дольше он скользил глазами по тексту, тем мрачнее его лицо становилось.
Прокашлявшись, мужчина пробормотал:
- Ты моё счастье, моё солнышко. Встав, Гильермо подхватил свою избранницу на руки и отнёс её на кровать, целуя и лаская. Я хочу слышать твои стоны, солнышко. Не сдерживай себя, моя любимая. Прошу…
Дальше Какаши читать не смог: горло свело спазмом, напоминающим приступ начинающейся тошноты. Резко закрыв книгу, он уставился на своего собеседника с полным недоумением.
- ЭТО читают?
- Да. Представь себе, и расходятся такие вещички большими тиражами.
- Секс на третьей странице, - мрачно напомнил Хатаке.
- Людям это нравится, Какаши. Страсть, секс, похоть, - пригнувшись к столу горячо затараторил мужчина и уже спокойнее предположил: - Или ты думаешь, что кому-то интересно читать книгу, где герои носятся со своими эмоциями, как с писаной торбой? У тебя там даже поцелуев нет!
- И? – устало вопросил Какаши. – Я пишу о катастрофе… о войне. Люди хотят
жить…
- Ещё лучше! – всплеснул руками издатель. – Так добавь туда перчика. Всего по постельной сцене на главу и читатель будет доволен!
- Но я не буду доволен, - едва не прорычал Какаши. – Они умирают там, Онидзука. Они сражаются, спасают друзей…
- Секс сражениям не помеха, - многозначительно заметил издатель и звякнул ложечкой по пустой десертнице. Вытерев губы о салфетку и отбросив её, мужчина посмотрел на писателя и тяжело вздохнул:
- У тебя в работе слишком много жизни. А зачем кому-то читать про жизнь, если тут свою прожить надо.
Какаши, закусив губу, рассеянно кивнул, уставившись взглядом в оранжевую обложку. Слишком много жизни – вердикт для всего его творчества. Отвернувшись, мужчина скользнул взглядом по сидящей рядом семейной паре. Ребёнок, который то и дело крутился на своём месте, весело напевал какую-то песенку, а родители попеременно просили чадо угомониться.
В душе противно засосало: Какаши исполнилось тридцать восемь лет. Ни семьи, ни детей… даже девушки нет.
Мальчишка, в очередной раз крутанувшись, уставился на Хатаке большими карими глазами и широко улыбнулся, показывая слегка неровные зубы. Мужчина махнул ему рукой и ребёнок затянул песенку по новому кругу.
- Знаешь что… возьми эту книгу с собой, почитай, вдохновись. И перепиши своё… тогда и поговорим. Хорошо?
Отвернувшись от семейной пары, Какаши скользнул взглядом по своему собеседнику. Издатель всегда начинал говорить с ним, как с ребёнком, когда давал второй шанс. И этот тон становился началом конца.
- Хорошо, - выдавил из себя Хатаке и нехотя убрал оранжевого монстра к себе в сумку. Поднявшись, он перекинул её через плечо и протянул было руку издателю, но в этот момент взгляд его привлекло быстрое движение впереди. Сначала ему показалось, что это очередной сумасшедший курьер спешит доставить посылку заказчику, но затем Какаши недоумевающе моргнул пару раз. Лицо парня было разбито, руки почернели от крови, а губы оказались перепачканы в чём-то тёмном.
«Наверное, флэш-моб», - рассеянно подумал мужчина, задвигая свой стул и не отрывая взгляда от стремительно приближающегося чудака. Оказавшись на территории кафе, парень врезался во вскрикнувшую официантку, и та перевернула полный тарелок поднос. Со звоном содержимое подноса посыпалось на асфальт, разлетаясь осколками. На звук теперь повернулись все посетители открытого кафе.
И в этот момент парень жадно вгрызся в шею заверезжавшей девушки. Никто не шевельнулся, с интересом наблюдая за представлением.
- Артисты, - довольно крякнул господин Онидзука. – Скоро новый фильм про зомби выходит. Слышал? Организаторы в поддержку запустили такую вот штуку.
- Нет, - отозвался Какаши, всё ещё наблюдая за девушкой, которая медленно оседала на асфальт. Сидящая рядом семейная пара, поднявшись, подошла к уже образовавшемуся вокруг актёров кольцу зрителей. С его места Какаши было отлично видно, как неодобрительно морщатся женщины, как азартно смотрят подростки и как рычит, и вырывает клоки мяса из податливой шеи «курьер».
Укус, показались желтоватые кости грудной клетки, укус – брызнула кровь из разорванной артерии.
Хатаке повидал многое на войне. Он был свидетелем таких ранений, что человек превращался в сплошной кусок окровавленной плоти. И сейчас чутье бойца подсказывало ему – это не постановка.
А люди с жадным интересом всматривались в происходящее до тех пор, пока из кафе не выбежала официантка в перепачканном кровью фартуке. Взревев, девушка кинулась к той самой семейной паре. Схватила женщину, увлекая её на землю.