Грань (СИ)

Бросившись к пульту, он ударился о железный край столешницы и уставился на ряды сверкающих кнопочек. Словно новогодние гирлянды. Только в ушах не «jingle bells», а собственное сердце и этот кошмарный писк сирены.

- Боже, - прошипел Юми, бегло просматривая все эти кнопки, пока взгляд не остановился на одной. Эта не горела, зато смысла в ней было больше, чем в остальных.

Когда-то им, новичкам, рассказывали, что лаборатория - это отдельно функционирующий организм. Механический, но это не меняло сути. Когда всё было в порядке, он работал как часы. Стоило же чему-то пойти не так, этот «организм» должен был избавиться от заразы самым простым методом: ликвидировать её. Так же поступали и с заражённой конечностью, отрезая ту, дабы спасти всё остальное тело.

И Юми выпала роль хирурга. Признаться, парень чувствовал себя куда как хуже того, потому что врач не умирает, отпиливая пациенту ногу. А вот он…

Запустить механизм самоуничтожения лаборатории, чтобы вирус не выбрался наружу. Погибнуть ради чужих жизней…

Рука зависла над кнопкой. Пальцы подрагивали, дыхание перехватывало. Возможно, он успеет спастись, но…

Зажмурившись, Юми резко выдохнул, собираясь со смелостью.

«Что будет с мамой?» - предательски пронеслось в голове, и парень вновь распахнул глаза, уставившись на треклятую кнопку. Тот ненавидел её так, словно бы это из-за неё сбежали объекты.

«Она умрёт, если я этого не сделаю», - выпалил Юми в ответ своему трусливому внутреннему голосу. - «Все умрут!»

Он вновь зажмурился. То самое чувство ответственности, практически гордости за свою внезапно проснувшуюся смелость, заставило его руку сорваться вниз. И, когда Юми уже ждал соприкосновения с холодным пластиком, его схватили за запястье.

Сердце упало в пятки. Парень распахнул глаза, уставившись перед собой.

- Тише, - проговорил Орочимару и снисходительно улыбнулся. - Ты ведь не хочешь убить всех нас.

Руку Юми он отпустил, оттесняя того от пульта управления и загораживая его собой. В руке профессора был зажат пистолет, а белый рукав второй пестрил кровавым пятном.

- В-вы ранены, - выпалил Юми. - Нам нужно… запустить механизм!

- Нам надо эвакуироваться, - качнул головой Орочимару и поднял палец. - Слышишь? Это приказ сверху.

Мужчина усмехнулся. Его бледное лицо отражало лишь терпеливое ожидание, будто бы Юми был семилетним мальчиком, что спрашивал о цвете неба. В действительности же юноша был шире его в плечах и на голову выше, но тот и сам начал ощущать себя неразумным чадом перед мудрым учителем.

«Возможно, я поспешил… может, военные справятся», - пронеслось в голове, и Юми в сомнении отступил на шаг от пульта.

А потом перед его глазами замелькали увиденные им кровавые картины: военные не справлялись, объекты уничтожали их так же легко, как убивают мух хлопушкой.

- Нет, - решительно выпалил Юми, надвигаясь на учёного. - Нужно остановить это! Они вырвутся наружу!

Орочимару с сожалением опустил голову и покачал ею. Он выглядел так, будто бы любимый ученик неправильно сложил два плюс два, чем неимоверно его расстроил.

- «Остановить»? И перечеркнуть годы моих трудов? - тихо спросил мужчина, вновь глядя на Юми. И этот взгляд не сулил ничего хорошего. - Ты ведь понимаешь, что мы в шаге от открытия.

- Мы в шаге от катастрофы!

- Нет, мальчик, - усмехнулся Орочимару. - Если её не произойдёт, то мы никогда не узнаем, на что способны наши подопытные. Ты же понимаешь, что мне никогда не дадут проверить всё в полевых условиях. Слишком опасно, слишком непредсказуемо. Вечное слишком. А наука без риска стоит на месте.

Юми отшатнулся, поражённо глядя на профессора. В том, что Орочимару был верен своему делу, он не сомневался с первых дней в лаборатории, но сейчас эта преданность повернулась к нему своей другой гранью.

Это было помешательством.

Фанатизмом.

Парень рванул к пульту так быстро, что сам не успел понять этого. Но рука учёного вновь перехватила его и оттолкнула, а дуло пистолета уставилось в лоб.

- Ты умрёшь из-за такого пустяка, мальчик, - сощурился Орочимару.

Юми хотел было что-то сказать… и не успел.

Это только в фильмах злодеи дают право слова своим врагам, а те спасаются в итоге, воспользовавшись промедлением.

В реальности же: Орочимару просто спустил курок.

Грохот.

Короткая боль.

И Юми умер.

Совершенно глупо и бездарно.

***

Настоящее.

Просыпаться вот так было немыслимо странно. Саске не ощущал холода, хотя от мороза стёкла в комнате покрылись льдистыми узорами. Ночью не спасал даже оставленный в бочке слабый огонь, который потух спустя час после того, как они заснули.

Учиха повернулся на звук тихого сопения и нахмурился: Наруто отлежал плечо, стянул на себя одеяло и накрылся им так, что из-под куска ткани торчала лишь взъерошенная светлая макушка.

Всё вышло как-то случайно… они так устали за день, что рухнули на один матрас, совершенно не собираясь спать. Саске даже помнил, как Узумаки пытался представить будущее их небольшой группы.