Грань Земли (СИ)

Тэсса сжала кулак и провела им над своей головой, словно накрылась одеялом, и в ту же секунду слой земли закрыл её от вихря чёрных молний, что ударил вслед и разорвал броню, сотряс воздух, и сама земля пошла ходуном. Тэссу отшвырнуло.

Когда она открыла глаза, вокруг были только разломанные, раскуроченные и утопшие в почве деревья. И пыль, так много, что ничего не разглядеть. Но уже через секунду повсюду стали мелькать и трещать чёрные молнии. Они врезались в деревья и обращали их в щепки, взрывали землю под ногами и просто терялись в тумане. За ними следовало нечто тёмное. Азалия. Тэссе пришлось бежать, несмотря на изнеможение. Она закрылась от боли и усталости. Просто бежала в пыльном тумане, пока за её спиной чёрные молнии с треском крушили остатки деревьев.

Так Тэсса оказалась перед тополями, растущими кругом, из которого веял туман, настоящий, белый туман, хоть и совсем сухой, но отчётливо видимый на фоне витающей пыли. Он сиял белым эфиром. Тэсса словно зачарованная шагнула в круг и подходила всё ближе к источнику яркой, чёткой белизны. Только увидев его, можно было подумать, что это огромный куб, но расстояние сокращалось, и куб растекался облаком, а уже на расстоянии вытянутой руки это оказался рояль цвета слоновьей кости, но всё так же сияющий белым неоном, словно призрак. Всё, что находилось снаружи, вдруг стало неважным, ведь перед Тэссой было что-то единственно-настоящее, оно и вытягивало силы. Сердце этого измерения.

Тэсса откинула клап, сыграла коротенький, грустный мотивчик и заметила, как через прикосновения её руки окутывает белый неон. Но продолжила играть. Лёгким касанием давить на эти эфемерные, холодные клавиши, такие же холодные, как и музыка, которая из-под них выходила. То холодное, что пробуждает душу от тёплой и уютной дрёмы к настоящей, суровой правде жизни. Все те мгновения, когда мы устремляли взгляд на ночное небо, к звёздам, или когда мы находили время восхищаться восходами и закатами, когда встречали их вместе с любимыми и мечтали о великом будущем. Всё, что похоронено в сознании, и чему ещё только предстоит воскреснуть.

Кто сказал, что смерть — это навсегда?