Грани

- Dame Hauptmann, при всём уважении, вы в статусе военнопленного. В вашем праве не отвечать. Но так и я не гарантирую, что никто другой не займётся расспросами.

- Ну что я могу рассказать? В рамках конкретно моего задания всё очень просто. Проверить выполнение уже заключённого договора. Задание я с блеском провалила. Не была учтена возможность самодеятельности Йозефа. Никто и не мог предположить, что у вас будет эта рыжая напарница, и что она отколет такой номер.

Она откинула дужку с микрофоном.

- И тем более - что вы её оставите в живых. Тонкий ход, рискованный, но тонкий.

Я кивнул. Понятно, что Кошку на это кто-то подбил. Но кто?

- Вы так спокойно на всё реагируете… Мне, честно говоря, не по себе.

- А что, я должен грозить всяческими карами, мыслимыми и немыслимыми пытками, повешением на колу с десятью контрольными выстрелами? Идиотизм.

- Оттого и не по себе. Я не знаю что меня ждёт. Вот и лезет в голову всякое непотребство.

- Лучше скажите где здесь радиостанция и на каких диапазонах работает. Кстати, ваш русский почти безупречен.

- Радиостанция вот. Есть короткие и сверхкороткие. А язык... мои мать и бабушка русские. Обе летали. Это у нас семейное.

- Интересно. А случаем... Ганс и Иван - кто они?

- Кто-то утверждает что это легенда Не знаю, сейчас трудно сказать, как оно всё было на самом деле, но у нас в столице стоит памятник им.

- В столице?

- Ну да, в Кракове.

Я повозился с непривычной шкалой довольно массивного аппарата у левого борта кабины, выставляя нашу частоту. Трески, завывания, еле слышные чьи-то переговоры. А где мы вообще? Я как поставил крыло на автопилот, так оно и летело по заданному курсу.

- Здесь карта есть?

- Да, сейчас.

Она развернула вынутую из-под зажима на потолке карту. Мдаа. Хрен чего поймёшь. Непонятная система счисления. И внизу тоже пока что ничего нет хорошо знакомого.

- Марта, от точки вылета, скорость пятьсот - пятьсот пятьдесят, двадцать пять - тридцать минут, курс двести. Где мы примерно?

Считала она недолго.

- Здесь.

Ну хоть рельеф по-человечески обозначен. Ещё минут десять лёту, с небольшим.

- "Терем", "Терем", я Первый, ответь. "Терем", "Терем", я Первый, ответь.

Снизившись до восьмисот метров, я сделал несколько плавных разворотов, следя за компасом.

- "Терем", "Терем", я Первый, ответь.

В наушниках заскрежетало, заскрипело как в древней ламповой радиоле, послышался голос Ахмеда:

- Первый, Первый, я "Терем", слышу плохо. Помехи. Где ты?

- Хрен его знает. Дайте люстру как можно выше.

- Есть! Сейчас будет!

Связь окончательно испортилась. Я переключился на внутреннюю.

- Кошка, смотри по сторонам. Будет сигнал, осветительный снаряд.

Через три минуты она радостно завопила:

- Направо!

Я развернул самолёт, увидел медленно опускающуюся искристую точку. Вскоре внизу показалось плато.

- "Терем", "Терем", на связь. "Терем", "Терем", я Первый, на связь.

- Здесь Олег. Харальд, это ты?

- Нет, Дед Мороз. Давай бери человек десять, на машину и на плоскогорье. Мы сейчас будем.

- А ты где?

- Увидишь. Отбой.

Я скинул дужку. Мешает. Ну, сейчас или грудь в крестах, или голова в кустах. Длина плато километров восемь, почти всё - выметенная ветрами щебёнка и кактусообразные растения.

- Сколько мы сейчас весим?

Марта посмотрела на топливомер.

- Тридцать восемь тонн. В баках ещё почти половина.

- Аварийный слив есть?

- Само собой.

- Трави до пятиминутного резерва.

Она и не заметила, что я перешёл на ты.

- Есть стравить.

Зайдя по размашистой дуге, я выпустил закрылки. Самолёт потянуло вверх, я ослабил штурвал. Скорость, высота…

- Высотомер барометрический?

- Да.

- Ясно. Поправка плюс сто семьдесят метров, - я подкрутил ребристый шпенёчек настройки прибора.

- Слив закончен, - отрешённым голосом сказала Марта.

- Хорошо.

Закрылки ещё на одно деление вниз. Зашумело, самолёт заметно потяжелел на штурвале. Ещё бы, такими лопатами воздух загребать. Шасси. Толчок, три зелёных огонька. Норма.

Плоскогорье летело навстречу как гоночная трасса.

- Держитесь, девочки. Сейчас с землёй встретимся.

Закрылки на посадку.

- Марта, возьми рули на пальцы.

Она поняла правильно - мягко положила ладони на штурвал, ноги пододвинула к самым педалям. В момент касания она поможет мне. РУДы на себя, ещё немного. Я почувствовал, как крыло создало экран под собой.

Удар! Нас кинуло вперёд, но вдвоём мы удержали машину на основных стойках. На такой скорости любой случайный булыжник своротит носовую "ногу" напрочь, и мы с размаху мордой в стол…

Самолёт сам опустил нос, когда скорость снизилась достаточно. Мелкая щебёнка его здорово тормозила, это тебе не по гладким плитам кататься. Теперь реверс. Через минуту турбины заклокотали и остановились.

Я дрожащими руками расстегнул ремни. Марта включила механизм трапа.

Выйдя, я сел прямо на дутики под левым крылом и откинулся на стойку. Долетели. Dame Hauptmann смотрела на меня с интересом, а потом заметила два "Ханомага".

- Знакомые машины.

- Да их тут много бегает, - я неопределённо махнул рукой. Подкатывал отходняк после бешеного нервного напряжения.

Появилась Кошка. Её пошатывало.

- Ну ты, дядька, даёшь. Устроил чудеса на виражах.