Читаем ГРАНИ АГНИ ЙОГИ полностью

115. (Июль 15). Сын Мой, вот перед тобою опять взрыв накипи жизненных обстоятельств. Отягощают они сознание страшно, затемняя Свет высшего разумения. Но надо и через это пройти. Надо пройти. И пройдешь, каковы бы они ни были, и останешься собою, тем, кто и раньше прошел уже множество испытаний и все же остался целым и невредимым. Дело лишь в том, чтобы ничего из плотного окружения не считать своим, навсегда тебе принадлежащим, а все условия жизни рассматривать как нечто временное, долженствующее пройти и измениться и замениться другим. Будучи вечным, дух склонен и стремится создать стабильные условия жизни, соответствующие его природе: и прочные дома, и прочные памятники и произведения искусства, стараясь, чтобы они переживали века. И пирамиды, и сфинкс, и многие другие памятники древности строились даже на тысячелетия. Но время разрушило и разрушает все. Так же и в жизни своей каждый стремится как-то упрочить и продлить то, что по природе своей временно и преходяще. Но жизнь, часто меняя внешние условия, учит человека непрочности того, что он создает, ибо «что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем». Строит вихрю на разрушение. Так снова и снова приходим к тому, что утверждаться можно лишь на Камне вечного основания жизни, который или воскресит или сожжет, или создаст или разрушит. Каждое испытание или укрепляет сознание или разрушает его. Люди разделяются на победителей и побежденных. Можно склониться под тягостью жизни или даже сломиться, но тот, кто победам сужден, победитель сужденный, из каждого отягощения духа обстоятельствами извлечет энергию, нужную для возрастания духа, и станет сильнее. Процесс этот ментальный. Нужно просто крепко поразмыслить, чему учит испытание, допущенное Владыкой. Вот также и проходимое испытание указует на то, что ни на что внешнее опираться нельзя и состояние спокойствия сознания ставить в зависимость от него. Все внутри. Не внешнее, но внутреннее обуславливает то или иное состояние духа, если есть понимание, что все золото мира и земное благополучие не дадут духу спокойствия, если он неспокоен. Так, утрата или обретение жизненных благ не будут основою жизни. Вместе со Мною будем рассматривать твои испытания и твои западни, извлекая из них нужный опыт и знания. Именно, ничто не тревожит, когда тревожимы постоянно, и ничто не беспокоит, когда перейден предел беспокойств. Все условия жизни, не зависящие от твоей воли, принимай как должное, как то, через что надо пройти, утверждая спокойствие духа и тем умножая Сокровище Камня, который с собою возьмем в путь дальний к звездам.

 

116.

Окружены Майей, вечно меняющей лик свой. Окружены призраками призрачной жизни, которая течет перед сознанием, постоянно погружаясь в прошлое и сохраняя в памяти свои отпечатки. Кроме них, от прошлого в сознании не остается ничего. «И это также пройдет», каким бы тяжким ни было оно, ибо проходит все. Но мудрый радуется испытаниям, ибо умножают они, будучи правильно поняты, его внутренние богатства. Как пчела, собирает он сок опыта и знания со всех явлений, с которыми сталкивает его карма; и радуется, что дух возрастает на них. Один перед лицом смерти корчится в диком пароксизме животного тупого ужаса, другой встречает ее совершенно спокойно. И если она неизбежна, кто из двух прав? И как лучше встретить великий переход? Точно так же и с испытаниями. Если они неизбежны и через них надо пройти, то не лучше ли идти через них и через жизнь победителем жизни? Не жизнь побеждать надо, но самого себя, в корне изменив свое отношение к жизни.

 

117. Если мы боимся какого-либо внешнего явления, несущего нам огорчения, неприятности, ущемления или слезы, то мы не отвращались бы от него, если бы реакция на него была прямо противоположной ожидаемой. А так как реакция на внешние воздействия — это наше внутреннее дело, то, значит, враг не вовне, но внутри, значит, внутри нас решатель того, какое впечатление или действие произведет внешний фактор. Изменив угол зрения, можно увидеть то же явление с противоположной стороны и реакцию на него иметь уже иного характера, и тогда то, что печалило, будет радовать, и тогда вместе с Владыкой можно сказать: «Нагружайте меня сильнее, когда иду в сад прекрасный». Сказано: «Печаль ваша будет в радость». И будет радовать все, что приближает к Владыке. А так как страдания приближают, утончают и делают выносливее и сильнее, то будут радовать и страдания, и все тяготы мира сего, ибо сближают с незримым Учителем Света. И тогда будут понятны слова: «чем хуже, тем лучше».

 

118. Все Обращаю на пользу: и хорошее и плохое. Тому же учитесь и вы. Польза одна: возрастание духа и расширение сознания. Так основание переносится извне вовнутрь. Все внешнее — воды текучие. Непреходящее только внутри.

 

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

История / Философия / Образование и наука / Документальное / Биографии и Мемуары
Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Основы метафизики нравственности
Основы метафизики нравственности

Иммануил Кант – величайший философ Западной Европы, один из ведущих мыслителей эпохи Просвещения, родоначальник немецкой классической философии, основатель критического идеализма, внесший решающий вклад в развитие европейской философской традиции.Только разумное существо имеет волю, благодаря которой оно способно совершать поступки из принципов.И только разумное существо при достижении желаемого способно руководствоваться законом нравственности.Об этом и многом другом говорится в работе «Основы метафизики нравственности», ставшей предварением к «Критике практического разума».В сборник входит также «Антропология с прагматической точки зрения» – последняя крупная работа Канта, написанная на основе конспектов лекций, в которой представлена систематизация современных философу знаний о человеке.

И Кант , Иммануил Кант

Философия / Образование и наука