Читаем ГРАНИ АГНИ ЙОГИ полностью

9. (Янв. 6).

Все время, которое есть и будет, находится в распоряжении человека, и потому он может достичь всего, чего хочет. Астрал в уявлениях своих биполярен. Овладение движением в этом проводнике, происходящим на одном из полюсов, приводит к контролю над уявлением движения на полюсе противоположном. Не привязывайтесь ни к чему, и вам нечего будет терять; не радуйтесь ничему, и не будете плакать. Не позволяйте астралу проявляться на одном из полюсов, и замолкнет противоположный его полюс. Это и есть основание бесстрастия и рычаг для подчинения астрала, ключ к власти над ним. Астрал есть центр, цитадель и средоточие самости, и все его переживания текут о себе. Эгоистические, личные горе и радость так далеки от понятия Общего Блага, именно общего, но не личного. Отсутствие эгоистической радости не лишает человека ощущения радости сверхличной или радости космической. Они так же различны между собой, как Свет и тьма. Злорадство и радость самости недалеки друга от друга по природе. Бесстрастие достигается, когда замолкает астрал и движение в этой оболочке прекращается. Трудно бороться с астральным горем, но астральную восторженность или радость можно пресекать в самом их зарождении. Радостные скачки теленка на лугу не от мудрости — за ними следует жалостное блеяние и полная беспомощность. Учение указывает не радоваться и не печаловаться слишком, и, Добавим, даже тогда, когда это касается радости безличной, ибо пока не достигнута ступень радости космической, равновесие удерживается с трудом. Основа же силы духа и могущества его — равновесие. И поэтому в начале процесса его утверждения следует уравновесить движения, происходящие в астрале. Также указуется ничему не поражаться, не удивляться. Это относится к явлениям того же порядка. Могущество Владыки зиждется на полном равновесии духа. На все, происходящее вокруг, астрал не реагирует никак — вот идеал, к которому устремляется ученик. В голосе, во взгляде, в движениях и жестах, в эмоциях и чувствах яро стремится себя уявить астральная оболочка. Эти уявления — его пища. Они враги равновесия, враги человека, тюремщики духа его. Каждой эмоцией отдает человек себя в рабство астралу, ибо не он, но самость его, неуемный астрал, держит указку в руках и подчиняет себе психическую активность сознания. И радоваться можно и улыбаться, но не на потеху астралу. Паяц обуздывается железной рукой. Можно проследить, как действует он. Все смеются, смеется и он; все плачут, плачет и он; все бегут в животном пароксизме страха, мчится и он; все дрожат от империла, злится и он. Так, подражая и заражаясь, делает он все, что делают люди, не зная ни удержу, ни контроля. Но почему же быть паяцем или обезьяной, когда на уявления астрала в других можно не реагировать никак, то есть уявлять равновесие. Зачем преодолевать высочайшие вершины — это не всегда под силу — когда можно в течение дня на малых вещах начать утверждение Огненной Йоги, ведущей к достижению могущества духа. Ведь путь лежит через себя, ибо сам человек и есть этот путь. Сколько однополюсных движений астрала происходит за день, столько и возможностей управить их антиподами. Мелки и ничтожны они, но зато велика и сияюща цель, которая достигается их обузданием. К ней можно и устремиться в осознании того, что все достижимо.

 

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

История / Философия / Образование и наука / Документальное / Биографии и Мемуары
Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Основы метафизики нравственности
Основы метафизики нравственности

Иммануил Кант – величайший философ Западной Европы, один из ведущих мыслителей эпохи Просвещения, родоначальник немецкой классической философии, основатель критического идеализма, внесший решающий вклад в развитие европейской философской традиции.Только разумное существо имеет волю, благодаря которой оно способно совершать поступки из принципов.И только разумное существо при достижении желаемого способно руководствоваться законом нравственности.Об этом и многом другом говорится в работе «Основы метафизики нравственности», ставшей предварением к «Критике практического разума».В сборник входит также «Антропология с прагматической точки зрения» – последняя крупная работа Канта, написанная на основе конспектов лекций, в которой представлена систематизация современных философу знаний о человеке.

И Кант , Иммануил Кант

Философия / Образование и наука