Грани будущего

— Хватит гадать, — буркнул адмирал. — Смотрите в оба. То, что его сожрало, может быть еще здесь. Искатели часто придерживаются своего района обитания. — Брусов приблизился к Богдану, сказав как можно тише: — Тут вполне может бродить то, что оставило глубокие следы ночью. Гляди в оба. Самое мощное вооружение у нас — ручные пулеметы и гранаты. Надеюсь, что хватит.

— Я тоже надеюсь, что не зря ПТУРы[15] с РПГ забыли. Я бы не донес. Это вон Гордеев здоровяк. — Богдан кивнул на дюжего младшего сержанта с косой саженью в плечах. Он легко тащил на себе ручной пулемет Калашникова, не вспотев.

Все как-то даже собрались, принялись оглядываться по сторонам, обращая внимание на каждую мелочь. Жаль, что дождь глушил все отдаленные звуки и видимость сокращал на порядок. Группа для имеющих чутье была как на ладони, а сами они мало что видели-слышали.

— Долго там Сергеев с Ряжиным плестись будут? Ленка! — крикнул Брусов.

— Да, Батя? — отозвалась капитанша.

— Возьми стрелка, и займите удобную позицию на привокзальной площади. Одна рация остается у вас. Будете прикрывать в случае чего. Дождитесь Сергеева с Ряжиным. Мы пойдем дальше. Нечего время терять.

— Хорошо. — Она кивнула младшему сержанту: — Пойдем, здоровяк, гнездо совьем.

Богатырь действительно был широк в плечах, и адмирал даже подумал посоветовать ей взять другого, этот вроде как должен из схрона утащить больше, но, заметив его нерасторопность, решил, что лучше этому медведю действительно прикрывать снайпера.

Гордеев кивнул и покорно побрел за той, что была выше по званию.

Четверо отделились от группы, прочие побрели вдоль мертвых улиц и пустых серых домов, поглядывая на потускневшие корпуса машин, уничтоженный временем асфальт и разбитые стеклопакеты витрин. Покосившиеся вывески и прочая разруха, царившая в некогда цветущем мирке, не добавляли красок. Единственным ярким цветом выделялась ржавчина. Вся прочая палитра радуги сошла на нет, оставив только черный и серый тона. Монохромный мир унылого дождя навевал одно желание — поскорее вернуться в родной вагон, в милое сердцу купе.

Адмирал достал карту, пытаясь сориентироваться по оставленным указаниям деда. Низкие тучи, как нарочно, затянули небо, сделав мир настолько сумрачным, словно солнце уже зашло. А ведь был самый полдень. Потускневший от времени листик бумаги, как бы тщательно ни прикрывал его Брусов от косого дождя, все же намок. Карандашные наброски схем улиц расплылись. Они и раньше-то не были четкими после каракулей сталкера, теперь же и вовсе представляли унылое зрелище. — И где этот чертов банк? — забормотал адмирал, больше оглядываясь по сторонам, чем глядя в никчемные расплывшиеся схемы. — Рассыпаться по периметру. Ищите какое-нибудь крепкое здание. Но далеко друг от друга не уходить, держать друг друга в поле зрения! От банка идем к центральной площади!

Пока все тащились по рельсам, дождь шел. А теперь он просто лил, повторяя вчерашнее издевательство. Разве что под костюмом ливень ощущался не так явно. Но это было слабое утешение для тех, кто от ближайшего тепла находился в десятке километров.

Группа зашла вглубь города и обомлела от перемен. Мертвый город здесь поражал отсутствием выбитых стекол и гор мусора. Центральная часть города была как живая, словно брошенная совсем недавно. В то же время на улицах не видно было ни единого существа, кто мог бы следить за порядком.

— Здесь тоже был анклав? Кто мог следить за чистотой? — послышалось от Демона.

— Был, — кивнул адмирал. — Мог. Но я не помню такую чистоту у нас во Владивостоке.

Богдан подбежал, тыкая пальцем вглубь улицы. Отделение банка запряталось в старом здании. «Сталин-ка» — желтоватое двухэтажное здание с высокими потолками — выглядела живее прочих, более новых зданий, которые строили не как возможные бомбоубежища.

Отрядом вышли на главную площадь, где, согласно рассказу сталкера, находился центральный вход в подземное бомбоубежище. Оно стало последним домом для вымершего Уссурийского анклава.

— Так, теперь ищем бомбоубежище. И людей. Если вокруг чистота, то где-то есть ее причина, — приказал адмирал.

Отряд рассредоточился по площади, и тут же с разных сторон посыпались сообщения о следах на размокшей земле.

— Кай Саныч, смотрите… — подошел к адмиралу Пий, тыкая в сторону.

Брусов присмотрелся, разглядывая множественные следы на земле. Они походили на детские, словно были оставлены маленькими сандаликами. Дождь затер многие, но некоторые были достаточно глубоки, чтобы хорошо разглядеть их.

— Дети? Откуда здесь дети? Искать взрослых! — послышалось от адмирала.

— И так много, — добавил обескураженный Зема.

— Командир, вот он! — Богдан указал не на след взрослого, а на вход в бомбоубежище.

— Отлично, подтянулись все сюда!

Все собрались возле больших массивных дверей, способных выдержать прямое попадание бомбы. Открывались они довольно свободно, присыпавший створки мусор можно было разгрести за несколько минут уборки. Пустяки для десятка человек.

Что было совсем странно — у входа вообще не было льда! Это означало, что недавно внешней дверью пользовались.