Грани миров

— Вам, наверное, трудно представить, как живут там люди — нет ни электричества, ни радио, ни телефона. Роды у женщин принимает местная акушерка Асият — к счастью, дока в своем деле. Единственная связь с внешним миром — мост через пропасть. Достаточно прочный, правда, мост — по нему может проехать грузовик, а дорогу жители проложили до самого шоссе Евлах-Лагодехи. Конечно, тем, кто каждый день вызывает «неотложку», там жить не рекомендуется, но пока, насколько мне известно, у тамошних жителей ни инфарктов, ни инсультов не случалось.

— Да, хорошо бы и нам так — без инфарктов и инсультов. Ладно, выходит, что вы все — ты после тяжелейшей мозговой травмы, мальчик с явно поврежденным позвоночником и мужчина с множественными открытыми переломами обеих ног через две недели после аварии были абсолютно здоровы?

Сергей пожал плечами:

— Выходит, что так, я сам был в недоумении. Тем более что, по словам местных жителей, вообще все травмы в их местности заживают удивительно быстро.

— И что ты сам об этом думаешь?

— Мне вспомнились рассказы об алтайской смоле мумие — похоже, в той местности имеется нечто подобное. В любом случае, я собираюсь в ближайшее время туда вернуться и продолжить исследование, но перед этим мне непременно нужно выполнить просьбу председателя сельсовета Гаджиева и дать заключение о патогенности микрофлоры молочных продуктов, — он не удержался и наябедничал: — Однако на заключительном этапе работы начальство отстранило меня от экспериментов.

— Какое начальство? — удивился Оганесян.

— Вот это, — выпятив подбородок, Сергей указал на брата.

— Ах, вот как! — старик покачал головой и сделал серьезное лицо. — Это уж не в моей компетенции, это сами разбирайтесь.

— Что, съел? — хмыкнул Петр Эрнестович. — Сурен Вартанович тебя выручать не станет, пока не пересдашь технику безопасности, никуда не допущу. Ладно, деятель, пошли домой, я из-за твоих дел еще с женой и сестрой после разлуки не виделся.

Провожая их, Сурен Вартанович, качал и головой и говорил:

— А ведь парадоксально, Петя, а? У меня тут кое-какие соображения возникли по этому поводу. Сделаем ему туда командировку, как ты считаешь? А если дело стоящее, то можно и в план работы включить. Ты докторскую уже начал делать, Сережа?

— Я в этом году только с кандидатской разобрался, Сурен Вартанович.

Петр Эрнестович легонько стукнул брата по затылку:

— Сначала пусть с техникой безопасности разберется.

— Ай, Петя, ай, строгий ты какой! — вздыхала Шушик Акоповна. — Не надо мальчика так сильно ругать, у меня Сурик, как поел ваш сыр, так весь день потом довольный ходил. И болезни от сыра никакой у него нет, даже лучше теперь стал — на лицо круглее и опять целые дни по телефону говорит и говорит, а то все лежал.

— Сама ты целый день говоришь, — обиделся академик, — с утра до вечера со своими Марьей Петровной да Дарьей Семеновной. Как начнете перезваниваться, так мне с работы люди дозвониться не могут. Петя, ты без машины? Подожди, вроде дождик начинается, я шоферу домой позвоню, чтобы спустился и машину подогнал к подъезду. Пусть поработает, а то он только и знает, что на моей «Волге» своих девушек катать.

— Не надо машину, Сурен Вартанович, мы с Сережкой пешком до метро прогуляемся и воздухом подышим — успеем, дождя еще нет.

Когда они шли к метро, Петр Эрнестович неожиданно сказал:

— Мне тоже показалось, что Сурен Вартанович сегодня выглядел бодрее, ты не заметил?

Сергей сочувственно взглянул на него и отвел глаза.

— Так бывает, Петя, ты ведь знаешь.

Он хотел добавить «перед смертью», но не добавил. Петр Эрнестович, поняв недосказанное, горестно вздохнул:

— Да, конечно, — и, помолчав немного, неожиданно сказал: — Сережа, мне кое-что показалось странным — ты сегодня назвал несколько довольно необычных имен. Прежде ты никак не мог запомнить даже имя-отчество Варвары Терентьевны, которая каждый год достает тебе путевки.

— Я это и сам заметил, — медленно произнес его брат.

— Это началось после твоей травмы?

— Мне кажется, что так.

— М-да. А что у тебя насчет той девушки?

— Какой девушки?

— Той, на которой ты две недели назад собирался жениться. Или ты уже передумал?

— Нет, не передумал. Наташа на днях приедет, и мы подадим заявление.

— Поздравляю, я рад, — Петр Эрнестович случайно взглянул на покрытое тучами небо и зашагал быстрей, торопя брата: — Шагу прибавь, а то сейчас и впрямь хлынет.

Они как раз подошли к станции метро «Василеостровская», когда тучи на небе окончательно сгустились, и на головы им упали первые капли теплого летнего дождя.