Читаем Грани «русской» революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное полностью

Грани «русской» революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное

Не стоит забывать о «белых» офицерах-евреях, евреях – жертвах погромов – «красных» и «белых», евреях, дававших деньги «белым» армиям. Деникин отмечал «геройскую деятельность офицеров-евреев, самоотверженно боровшихся с осквернителями России». В армиях «белых» неоднократно издавались приказы о расстреле на месте за призывы к погромам. У атамана Семенова в подчинении находилась «Иудейская сотня». Известны имена евреев-юнкеров, защищавших Зимний дворец. Среди участников Ледяного похода известен Фёдор Баткин [230], поручик Бродисский

и другие. В рядах белых были генералы из крещёных евреев – Борис Александрович Штейфон, Александр Хануков, Юзефович, Гейман и др.

Предприниматель Абрам Самойлович Альперин пожертвовал генералу Алексею Каледину 800 тыс. рублей на формирование казачьих партизанских отрядов, сказав: «Лучше спасти Россию с казаками, чем потерять её с большевиками». Купец Борис Абрамович Гордон также внес 200 тыс. рублей на формирование Белой Армии.

Казалось, что еврейство развернется при большевиках. Поначалу так и было. В начале 1918 г. в составе Наркомнаца даже был образован Еврейский комиссариат во главе с Семёном Диманштейном

[231], по стране в течение 1918 г. было создано 13 местных еврейских комиссариатов. Но гражданская война прокатилась и по еврейской народности – многие эмигрировали, а в почти трех сотнях погромов погибли более 5 тыс. евреев (иногда называется явно фантастическая цифра в 100.000)[232]. Правда, наравне с миллионами погибших русских, татар и других. Просто в отношении евреев любое притеснение называлось «погромом», а в отношении остального населения многократно более масштабные притеснения никаким особым термином не обозначались. Общественная активность евреев вне интернациональных организаций была быстро свернута, а кадровый состав внешнеполитических органов стал избавляться от космополитической части еврейства, которое было ненадежным хранителем тайн – слишком много стало невозвращенцев.

Эмансипированное еврейство было активнейшей частью революционного движения, пылая ненавистью к самодержавию, которое оно считало ответственным за все свои беды. К кагалу, как правило, евреи претензий не имели: им достаточно было отказаться от связей с раввинами и общинами соплеменников, обучиться какой-то «интеллектуальной» профессии, чтобы считать себя независимыми личностями. Но талмудическое воспитание накладывало отпечаток, и по этой причине эмансипированные евреи переводили свою ненависть к христианству на христианское государство, переплавляли талмудические взгляды в политические доктрины.

Конечно, революционеры считались в своих прежних общинах отщепенцами. Тем не менее они оставались носителями талмудического духа. Отщепенство было всё менее осуждаемо, и у него появилась задача – возглавить революционное движение и уничтожить самодержавие, ликвидировав одновременно и государственный статус православия. Коммунизм в Российской Империи ближе всего был именно еврейству, которое воспитывалось на догматах Талмуда и в ненависти к русской культуре и русской государственности.

Еврейский компонент в революционных движениях обусловлен интернационализмом и космополитизмом этой общности (совсем не этнической или религиозной). Что вовсе не означает исключительно еврейского характера революционных брожений. Они всегда исходят из начавших приобщаться к образованию кругов, которые ищут правду жизни где угодно, но только не в родной стране. Особая жестокость интернациональных олигархий связана с установкой на сверхэксплуатацию, которая реализуется террором и специальными финансовыми механизмами. В течение краткого периода общественная трансформация привлекла еврейство (ничтожную часть евреев России) в революционное движение, но в дальнейшем его роль была ничтожной. То же повторилось в событиях рубежа 1990‐х гг., после чего роль евреев в политических и экономических процессах резко снизилась.

Говорить о каком-то еврейском или иудейском заговоре не приходится. Евреи в революциях оказываются в составе всех борющихся за власть группировок (не исключая традиционалистов и консерваторов), но это присутствие есть, и оно особенно тем, что именно в этот период оно фиксируется наиболее интенсивно. Можно сказать, что отдельные личности еврейского происхождения играли заметную роль в период, начавшийся в феврале 1917 года, но в целом еврейство не составляло ни какой-либо сплоченной общности ни в одной из политических сил, и евреи, включенные в эти силы, совершенно не были привязаны к своему еврейскому происхождению, считая себя интернационалистами, революционерами – именно эта идентичность выступала на первый план.