Грани (СИ)

— Ну не совсем верно я сказала… У тебя есть серьёзная цель, и женщина, живущая с тобой постоянно, одним хозяйством, должна будет это учитывать. Что далеко не всегда ты сможешь уделять ей должное внимание, что твоя голова сначала будет обдумывать действия, а потом эмоции. И по отношению к ней тоже. Не каждая способна так жить. Просто Фрези не из таких. К тому же она видит, как к тебе относятся другие женщины, в основном эльфки из молодых. Она уверена в тебе, как я думаю, но есть у неё мнительность на свой счёт. Она могла быть не уверена в себе.

— В каком смысле? Как в женщине, что ли? Не смеши.

— Есть-есть у неё такой пунктик. Мне как другой женщине это виднее, — Лейла повернулась ко мне, коротко кивая.

— На дорогу смотри! — фыркнул я. Кроме Сандры и Нессы никто не знал истинных причин и обстоятельств ухода Фрези.

Она пожала плечами и отвернулась. Лесная опушка, сквозь которую мы проезжали, осталась позади. Сквозь серую пелену дождя и ползущих по самой земле облаков было видно метров на семьдесят — мокрая, прибитая трава, кусты, небольшие деревца. Эта грунтовка была проложена в самом начале освоения Зоны, если так можно сказать. Где-то в этом направлении находился проход, поддающийся управлению. Как так они это делали, я так и не уразумел, но всё же за время своего пребывания здесь несколько раз встречал конвои, так или иначе прошедшие внутрь и направляющиеся в ближайший форт. Совсем скоро мы научились не попадаться на глаза тем, кому не следовало нас видеть. Слишком известны мы были в ближних окрестностях лагеря, да и в дальних наши "Ханомаги" со скошенными носами мало кто бы не признал. Возможно, в чём-то Фрези права.

— Ого, — протянула Лейла. — А это что ещё такое?

И убрала ногу с газа. БТР прокатился ещё немного и остановился в двух десятках шагов от неизвестно откуда взявшейся здесь асфальтированной дороги.

— Нормально мы отдыхаем…

Я вылез наружу. Машина Олега влезла на кособокую обочину и слегка накренившись, тоже встала. В нашем бронетранспортёре ехали ещё Эвис, Инвё и отошедший от водительских дел после последней стычки с крайтами Михалыч, у Олега в кабине сидела Сандра, а позади неразлучная парочка Поповых.

Олег наполовину высунулся в дверку.

— Чё за фигня?

— Асфальт. Давай проедем по паре километров в обе стороны. Может на какой указатель или знак наткнёмся.

— Разумно.

По твёрдой дороге "Ханомаги" побежали гораздо резвее. Они и так вместо родных стосильных "Maybach-42" ходили на куда более мощных и тяговитых ЯМЗ. Их ещё Блэк ставил — снимал с подбитых армейских "Уралов". В восточную сторону мы проехали чуть больше намеченных двух километров, в понижении дороги облака открывали обзор почти на триста метров, и там мы увидели поваленный рекламный щит.

Он пролежал так под солнцем, дождями и снегом года четыре, если судить по виду. Фанера основы посерела и от несильного пинка расползалась как картон. Зато полимерная картина, хоть выгорела и покоробилась, но всё ещё несла различимые остатки изображения.

Олег обошёл его несколько раз, ещё не веря увиденному. Хотя он не относился к тем, которые говорят "Этого не может быть, потому что не может быть никогда", всё равно с недоверием пощупал бетон бывших опор и заскорузлую поверхность пластика.

— Так это выходит… Мы дома?

— Угу, — буркнул я. — Только неясно пока, что это за дом… И мне оч-чень хочется кое-кого повидать.

— Тогда нам туда, — Олег показал в противоположную сторону.

— Тогда поехали, — в тон ему и неожиданно для самого себя повеселев, ответил я.

— Ну и где мы? — спросила Лейла, разворачивая БТР.

— В пятнадцати километрах от нашего города. Если его ещё можно назвать таким. Если он ещё на границе Зоны. А не стал Анклавом…

Лейла поёжилась. Кто-кто, а она лучше других знала, что такое Анклав. Потому что в своё время Блэк её и вытащил из одного такого тихо загибающегося городка Орешкова. По неизвестным причинам этот пгт размером чуть больше нашего городского района, находящийся километрах в пятидесяти на северо-запад, если мерять по старой карте, не был полностью поглощён Зоной. Он стал Анклавом, окружённым со всех сторон не откровенно враждебной, но и не собиравшейся помогать, изменчивой средой Зоны. Какое-то время там ещё работала вся система жизнеобеспечения, но первую же зиму не пережило центральное отопление. Дольше всех продержалась мобильная связь. Блэк набрал одну цифру ошибочно — и попал на телефон Лейлы. На следующий день он уже был в Орешкове. Это было ровно через год после начала всех событий, по внутреннему счёту Зоны. Здесь, кстати, весна шла вовсю. Мокрая, холодная и дождливая, но никак не меньше середины апреля, а там ещё март.