Грани (СИ)

— Слева тридцать метров, у воды, за кустами. Вижу четыре "двухсотых", возможно пять. Движения никакого.

— Принял, сейчас проверим.

Продравшись сквозь плотные заросли "вонючки американской", как у нас в детстве называли эти деревья с густым подростом, мы оказались на узком песчаном пляжике, начинавшемся сразу за нижним краем переката. Немного правее нас всё было истоптано и изрыто, на наскоро накиданным из песка бруствером и поваленным деревцем в песок уткнулся головой светловолосый человек в ношеном полевом х/б, чуть дальше что-то кожано-металлическое и ещё два тела. Отсюда были видны только подошвы.

Убитый ударом ножа в шею, не выпустив из рук СВТ с оптикой, он лежал за своим ненадёжным укрытием. Рядом кое-какие вещи, выпавшие из вспоротого ранца, несколько стреляных гильз от винтовки.

Дальше песок раскидан, здесь намертво сцепились в объятиях ещё один человек и альварка. Это её плечо выглядывало, обтянутое синевато-чёрной кожей с заклёпками. Старый кинжал, номерной эсэсовский клинок, прошёл насквозь тонкое тело беловолосой воительницы. У самых кустов вытянулись навзничь двое одинаково одетых в чёрную кожу людей. Или не людей? Гелахир подошёл, пальцами приподнял веко одному. Застывшая радужка была серой с красноватым оттенком. Потом он раздвинул тонкие губы, показал на выделяющиеся верхние клыки.

— Это джайры, — Несса с несвойственной ей откровенностью чувств пнула сапог клыкастого.

— У вас так называют вампиров?

— Не знаю, кто такие вампиры. Но джайры мне известны. Они могут питаются кровью альваров и людей, хотя и редкие гости среди наших народов. Но и как мы, тоже рожают детей.

— На солнышке лежит и ничего. Значит точно не наши, — заключил Славик. Марина, отойдя в сторону, стояла, прижавшись к дереву.

Я взял ближайшего джайра за широкий лацкан куртки и перевернул. Н-да… Со спины он выглядел как викинг после "кровавого орла". Осмотревшись, я увидел вдавленный в песок меч средней длины.

— Устроили тут… — ни к кому не обращаясь, сказал Славик. — Я винтовку и патроны возьму?

— Бери, хороший ствол карман не тянет, — я позвал Михалыча:

— Ты когда-нибудь вампиров видел?

— Ни разу, — честно признался ветеран.

— Тут их сразу два лежит. Похоже по обстановке, что они были заодно с людьми, против тёмных.

Марина, пошатнувшись, с помощью Славика отошла от дерева.

— Так и было. В засаде у переката сидели два человека, и вот эти. Они тылы прикрывали. Посмотри, здесь где-то должен быть пистолет, из которого застрелили вторую альварку, пока джайр висел у неё на шее.

— Вот, значит, как… Ну и бабы… — я пожал плечами и стал искать пистолет.

— Они хорошие воины, это верно, — сказала Несса, обхлопывая карманы джайров. — Странно. Обычно у них с собой есть всякая, как вы говорите, химия… С нею они намного сильнее в бою.

Я вытащил из-под смятого куста облепленный песком ТТ.

— Ага.

В обойме не хватало шести зарядов.

— Засада, значит, была. Кого ждали, узнала?

— Нет. На них напали сзади, в сумерках. Снайпер успел несколько раз выстрелить куда-то в сторону того берега, засёк кого-то. Скорее всего, небольшой отряд готовился перейти сюда и выслал дозор.

— Понятно. Тогда надо и тот берег проверить. Михалыч?

— А?

— На той стороне что-нить видно?

— Да. Кусты, камни и много абрикосов. Больше отсюда ничего не разглядеть. Берег вроде твёрдый.

— Съехать сюда сможешь, чтобы мы ноги не мочили?

— Сейчас.

Михалыч, ломая БТРом растительность, появился минут через десять. За это время мы собрали оружие, патроны, разняли человека и альварку. В две лопаты, как только подъехал Михалыч, сделали братскую могилу. Закончив, погрузились. Несса встала за кабиной и смотрела на перекат, подсказывая, где лучше проехать. Переваливаясь на камнях, транспортёр пересёк реку. Далеко ехать не пришлось, не впустую стрелял белобрысый. В зарослях обнаружились две альварки, у одной тяжёлая винтовочная пуля прошла прямо через сердце, другая лежала на подушке из надёрганной травы, с простреленной ногой. Мякоть бедра пробита навылет. Она была ещё жива.

— Несса, как у них с обычаями? Раненых оставляют, добивают или забирают с собой?

— Не знаю. Первый раз вижу раненую тёмную.

Михалыч согласился с ней.

Альварка, наверное, сама себе перевязала ногу, отползла от берега и устроила себе подстилку. Она захрипела, открыла глаза, что-то сказала.

— Воды просит, — удивлённо перевела Несса.

— А ты ждала, что она попросит добить? — Марина отцепила от пояса фляжку и протянула её тёмной. Альварка если что и задумывала, не могла не видеть направленных на неё автоматов. Взяла, едва не уронив, фляжку, приподнялась и села, кривясь от боли в ноге. Вода потекла по гладкой шее, по тиснёной коже куртки. Я поймал себя на том, что засмотрелся. Какая бы там она ни была тёмная, а с фигурой у них всё в порядке.

Вернув флягу Марине, тёмная с заметным облегчением в голосе заговорила с Нессой. Эльфка сначала отделывалась общими односложными словами, потом улыбнулась, показала на меня.

— Что? — не понял я.