Грани Сингулярности

— Когда он вырастет, не только отправлю, но и с нами за стол приглашу, — ответил Толик, но портвейн отставил.

— Как тебя зовут-то хоть? — Стас вспомнил, что так и не удосужился узнать имя чертика, — Не можем ведь мы тебя просто чертом называть.

— Как зовут? — переспросил чертик и поскреб копытом поверхность стола, — Не знаю. Меня никто никогда не звал.

— Но имя? Имя-то у тебя есть? — спросил Толик.

— А что такое имя?

— Ну… — Стас забарабанил пальцами по столу, — Ну я вот, например, Стас. Если ко мне кто-то захочет обратиться, он может назвать меня по имени, а не кричать просто «эй, ты». Имя обычно дают родители…

— Но я не знаю, кто они, — хлюпнул носом чертик, — И есть ли вообще.

— Да, не повезло тебе, братан, — Толик почесал затылок, — А давай тебе мы имя дадим?

— Правда? — встрепенулся чертик.

— Конечно, — Толик посмотрел на Стаса, — Что-нить такое… звучное.

— Тут надо подумать, — художник наморщил лоб, — С бухты-барахты имя давать нельзя. Думаю, разные Пети, Васи, Маши тут не подойдут. У необычного существа и имя должно быть необычное. Под стать ему.

— Может, Люцифер? — Толик окинул чертика взглядом, — Люцик?

— Да нет, какой из него Люцифер… тот воплощение гордыни и зла, а наш скорей уж…

— Экстренной и сверхбыстрой доставки портвейна, — хихикнул Толик.

— Тогда может, Флеш? — предложил Стас, — Вроде был такой супергерой из комиксов. Бегал с огромной скоростью.

— Не-е-е, — тут же забраковал Толик. — Чую враждебный империалистический дух. Надо что-нибудь исконно русское. Владлен, например.

— Ты еще Даздраперму вспомни, — хмыкнул Стас. — Извращение какое-то.

— Где ты там увидел извращение? — обиделся Толик за советские имена, — «Да здравствует первое мая», чем плохо?

— Тем, что ничем исконно русским там и не пахнет.

— Ну, предложи сам что-нибудь. Но только без «флешей».

— М-м-м, сейчас, — Стас в задумчивости начал вращать перед собой ладонью, — Эх, был бы на нашем месте какой-нибудь профессор лингвистики, он бы сразу что-то толковое предложил. А мы тут сейчас навыдумываем, два алкаша…

— Но-но, не отвлекайся! Профессор лингвистики на твоем месте уже давно бы в психушке сидел, слюни пускал. Ты вон, здоровый мужик, и то едва неспятил.

— Ладно, сейчас. Имя, имя, имя… Тифон?

— А это откуда? — изумился Толик.

— Из древней Греции. Дракон был такой, Зевса хотел свергнуть и его место занять. Я потому его и вспомнил, что имя на русское похоже.

— Типа Тихон?

— Ну да.

— Хм, не думаю, что ему подойдет, — Толик посмотрел на чертика. Тот взобрался на подоконник и, сунув палец в нос, наблюдал за ползущим по стене тараканом. — Скорей уж Шустрон.

— Или Шумон. — хмыкнул Стас.

— А это вообще уже на еврейское похоже.

— Н-да, куда заехали… похоже, в тупик.

— Да нет, надо просто напрячь интеллект.

— Знаешь, по-моему, ничего лучше, чем Люцик, мы не придумали, — заметил Стас.

— Ты прав. Давай тогда у него самого спросим. Эй, красавец, — позвал он чертика, — Придумали мы тебе имя. Люцик, ничего так? Ты скажи, если не нравиться, мы сейчас еще подумаем.

— Нет, мне нравится! — оценил чертик. — Как раз для меня!

— Ну, значит, будешь Люцик! — Толик рубанул в воздухе ладонью. — Поздравляю! Имя, по-моему, неплохое! И как раз для чертенка.

— Ура! — от избытка чувств чертик крутанулся на одном копыте, намотал насколько кругов по потолку и стенам, потом схватил три стакана, в миг наполнил их водой и принялся жонглировать, стоя на рогах. В прямом смысле.

— Главное, чтобы не стал Люцифером, когда вырастет, — философски заметил Толик, пока Стас отбирал у Люцика стаканы и возвращал их на место.

— И это, боюсь, ляжет на нас, — Стас сел обратно.

— Почему? — удивился Толик, — Ты его воспитывать собираешься?

— А что ты предлагаешь? Пустить на самотек, с такими-то способностями?

— Ну, — Толик поскреб щетину, — Позвать журналистов, привлечь общественность, запрячь научные умы…

— Ты прямо как депутат заговорил, — фыркнул Стас, — Куча слов, а толку…

— А что? — обиделся Толик.

— Не нужны ему лучшие научные умы. Люцик, считай, ребенок, ему нужны родители! Или хотя бы воспитатели! Фактически, какие ценности он сейчас получит, с такими и пойдет дальше по жизни. Если он попадет, например, к сатанистам, представляешь, что они из него вырастят? Самого настоящего Люцифера. Неизвестно, сможет ли эта сама общественность, которую саму лечить надо, оградить его от такого воздействия.

— Упс!

— Или попадет он, к примеру, к террористам. Подходит к нему какой-нибудь псих-фанатик и говорит: «Люцик, я тебе дам конфетку, а ты сгоняй быстро в Московский Кремль и Белый дом в Вашингтоне, нажми там все красные кнопочки!». С такими возможностями, как у Люцика, это сделать вполне реально.

— Так, все, я понял, — Толик замахал руками. — Общественность оповещать не будем. Будем воспитывать сами. А ты хоть имеешь представление, как нужно правильно воспитывать маленьких чертят?

— Дело-то как раз в том, что воспитывать нужно не правильно, — хмыкнул Стас, — Не как чертенка, а как обычного маленького ребенка. Иначе превратиться в маленького дьяволенка.