Грани судьбы

После рассказа Анны-Селены где-то в глубине души Йеми допускал возможность того, что Серёжа выкинет какой-нибудь фокус, но надеялся, что этого не случится. А вот не повезло. Ясное дело, что видом и силой мальчишка доктора впечатлить не мог: мал слишком, да и для своего возраста никак богатырём не выглядел. Но что-то такое успел за эти дни совершить, что ланиста так в него вцепился. А что теперь самому Йеми делать? Деньги на выкуп, конечно, есть, да только нельзя столько платить за простого мальчишку. Подозрительно это.

— Вот теперь уж и не знаю, что делать, почтенный. Об этом, право, я не думал. Три дюжины — ещё куда не шло. Но четыре с половиной…

— Дешевле не продам, — отрезал Луций.

— Так ведь, благородный господин Север на такую цену-то не рассчитывал. Привезу мальчишку, а он не нужен за такие деньги окажется.

— Сам сказал, любимчик молодого господина.

— Так то оно так, да только дети про свои игрушки быстро забывают…

— Вовсе нет. Иногда и подолгу помнят…

— Раз на раз не приходится, — согласился рыжий, — а только как наперёд угадаешь? За три-то дюжины благородный господин Север у меня этого шкоду по любому бы купил. А за четыре с половиной…

Покупатель растерянно умолк. Его растерянность была настолько правдива и обоснована, что ланиста даже подосадовал на собственную подозрительность. Будь бы Шустрёнок лазутчиком, на него бы денег не пожалели. А вот отвалить столько золота за малыша — и вправду, немногие решаться.

Нет, после такого разговора за инквизитором бы Луций ни за что не послал. Ну, неприятный с виду человек, так разве это преступление? Но сделанного не воротишь. Молодой отец Пласил, которого вчера вечером прислал Сучапарек, уже предупреждён и ждёт рыжего у ворот. Ну и ладно, коли честной человек, глядишь, боги помогут ему оправдаться.

— А с другой стороны, — рассуждал вслух покупатель, — не привезешь мальчишку — господин разгневается. Тоже плохо.

Он на мгновение задумался, а потом с надеждой в голосе спросил:

— А скажи, благородный Луций, ежели этот парень и вправду такой стоящий, возьмёшь ли ты его назад за такие деньги?

Пришел черёд задуматься и ланисте. Рыжий нашел удачное для себя решение, видать и вправду хороший торговец. А что теперь было делать самому Луцию? Конечно, заполучить Шустрёнка обратно было бы весьма кстати, с другой — платить такие деньги за малыша… Это сколько же придётся выслушивать занудливый писк надоедливого Марке… Да провались пропадом этот казначей…

— За такие — не возьму. Сам понимаешь, не настолько он мне нужен, как сыну твоего покровителя. Но за четыре дюжины — пожалуй и куплю. Если вернешь его целым и здоровым.

Покупатель снова взъерошил рыжие волосы.

— А, рискну, пожалуй. Пять золотых — не слишком велика сумма. И то, по дороге мне слугой побудет. В общем, благородный Луций, согласный я… Давай бумаги оформлять.

— Погоди насчёт бумаг, почтенный. Есть ещё одно условие.

— Какое?

— Видишь ли, этот мальчишка должен участвовать в представлении по случаю ладильских нон. Продать его раньше этого срока я никак тебе не могу.

— Ладильских нон? — разочаровано протянул Йеми, лихорадочно пытаясь понять ситуацию. Паршиво дело, очень паршиво. Если ланиста и правда заявил Серёжу на представление, то раньше этого срока ни за что не отпустит: корпоративная этика. А если врёт? Если тянет время? А зачем? С одной стороны, поведение Луция выглядело очень подозрительно. С другой — настолько нелепо, что очень уж походило на правду. Если бы ланисте действительно нужно было приврать, то мог бы придумать что-нибудь более разумное, чем такая топорная ложь.

— Именно так. Мне, пожалуй, даже жаль, что так случилось, но раз я обещал выпустить его на Арену, то поменять решение уже не могу.

— Я знаю обычаи, — кивнул рыжий. — Вообще-то я планировал отплыть за пару-тройку дней до нон, а каждый потерянный день — это убыток. Что-то много хлопот с этим мальчишкой…

Ланиста только руками развёл.

— Вот что, благородный Луций, а можем ли мы так решить этот вопрос: если я приму решение остаться в городе до нон, то после представление выкуплю у тебя этого сорванца. А если отправлюсь в путь раньше — значит, не судьба ему.

— Отчего же нет? — улыбнулся Луций. — О цене мы договорились, приходи в любой день после представления — и мальчишка твой. Желаешь глянуть на него?

— А чего мне на него глядеть? — не задумываясь, ответил покупатель. — Я ж не для себя стараюсь, а для благородного Зония Севера Глабра.

— Да-да, я помню. Но, может быть, ты хочешь убедиться в том, что мальчик здоров и невредим, поговорить с ним…

— О чём мне говорить с рабом, благородный Луций? Тем более с рабом, которого я не видел ни разу в жизни? Я вполне доверяю репутации благородного старшего гражданина, — рыжий отвесил морриту лёгкий поклон, — и славной школы.

— Что ж, почтенный… почтенный…

— Рулон, сын Обоя…

— Да, почтенный Рулон, с тобой приятно иметь дело. Надеюсь, увижу тебя в следующую додекаду.

— Храни боги тебя и этот дом, благородный Луций!

Ланиста ударил маленьким молоточком в стоящий на столе медный гонг, тотчас в дверях появился Атрэ.