Грани судьбы

А уж если рядом с людьми эльф… Вот уж кого Скай презирал больше людей, так это Перворождённых. Люди, при всех своих недостатках, не утруждали себя лицемерием. Ну, разве что священники несуществующих богов, да некоторые «герои». В массе же своей они были довольно откровенны и циничны и охотно признавали, что движет ими лишь желание вкусно есть, мягко спать, иметь много женщин и тому подобные интересы. Но эльфы… Каждый, абсолютно каждый из них, был лжив, будто три людских жреца вместе взятых. Он мог часами говорить о свете и добре, о красоте и гармонии, о мире и радости, но при этом без малейшего колебания убивать тех, кого полагал творениями зла и тьмы. Убивать, не зная ни сомнения, ни жалости, не останавливаясь ни перед какой жестокостью. Они даже ненависти к своим врагам не испытывали: убеждённые в собственном первородстве и превосходстве, эльфы ни с кем не воевали, а всего лишь очищали мир от низших существ, вредных для высшей расы.

Разве существо из этого рода может быть другом человеческого детёныша? Скорее Ралиос остановит свой бег по небесному своду. В глазах эльфа человек всегда будет не более, чем ничтожным рабом. Презрение, которое Шустрёнок терпит здесь от ланисты ничто по сравнению с тем, что придётся ему испытать в общении с эльфом.

И пусть Ланта, Дак и Т'Холот рассказывают сказки о том, что эльфы вовсе не такие. Скай Синий когда-то сам сражался с эльфами, видел дела их рук. До сих пор он не мог вспоминать без содрогания те кровавые войны. Да, диктатору приходилось видеть и ещё более страшные и отталкивающие зрелища, но охотники за драконами и инквизиторы по меркам людей всё-таки были выродками, а у эльфов таким выродком был каждый.

Одна беда: объяснить всё это малышу Скай не умел. Надо, надо было схватить его в охапку и лететь отсюда, куда глаза глядят. Ничего, что лететь придётся низко, чтобы детёныш не замёрз. В конце концов, здесь на Крайнем Востоке, противодраконья оборона в городах всегда не готова к бою, а, выбравшись из Толы, можно долететь до Белых Гор, минуя другие поселения людей. Нет, трудности перелёта с попутчиком Ская остановить не могли. Но ни один дракон не смеет посягать на свободу другого дракона самому решать свою судьбу. Признав, что в теле человека живёт душа Крылатого, диктатор лишал себя возможности помочь Шустрёнку против его воли. Отныне он мог лишь предлагать и убеждать, но не заставлять насильно.

— Ты уверен, что твои друзья здесь и хотят тебя освободить?

— Конечно, уверен, — возмущённо фыркнул мальчишка.