Граничник

Стефан тут же повернулся в сторону охотника с округлившимися глазами — в общинах так не разговаривали, да и я никогда не позволял себе бранных слов. Я едва успел остановить воспитанника, чтобы он не разразился гневной речью, выдающей его настоящий возраст.

— Следи за языком, нехристь, — сказал я Пролу. — Пока живы — ничего не поздно.

Хотя, сказать по правде, не так уж охотник был и не прав. Позади — сотни Гончих, впереди Владыка, и тоже вряд ли один. Да, у нас огневая мощь и Вера, но численный перевес на стороне врага. Признаться, я не очень представлял, как из этой ловушки выпутываться.

— Гринь, Разлом в каком направлении?

Тот прикрыл глаза, поводил головой из стороны в сторону и уверенно указал чуть левее направления нашего движения.

— Стефан, забирай правее. Сколько местность позволит.

До этого мы шли по дороге. Хоть платформа и не нуждалась в ровной поверхности, все же мы старались избегать неожиданностей в виде поваленного бурей дерева или торчащей железобетонной конструкции от древних строений. В темноте их можно заметить слишком поздно.

— Не чуешь, какой грех у Владыки? — снова я обратился к магу.

Тот отрицательно покрутил головой.

— Чую только Разломы, направление и расстояние. Силу — нет.

— Толку, я посмотрю, от твоей магии! — вдруг зло выдал Стефан.

— А от тебя сколько?! — тут же отозвался Прол. И тоже очень раздраженно.

Понятно. Ну, следовало ожидать, на самом деле. Кого еще посылать против группы вооруженных мужчин, знающих, что такое насилие, не понаслышке. Гнев — лучший кандидат.

Глава 15

— Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас…

— Чего ты там бормочешь, Страж?

— Помоги немощи нашей, и как Ты некогда запретил волнующемуся морю…

— Самое время молитвы читать! Доставай рельсу, сейчас мы этих тварей покрошим!

— Прол, може, нишкнёшь[4] уже? Владыка давит, не понимае? Страж отгоняе!

— Господь — твердыня моя и крепость моя, и избавитель мой!

Но Стефан не читал чин изгнания или освобождения от страстей, как решил Гринь. Мальчишка просто впал в панику и теперь бормотал те строчки из Священного Писания и проповедей, которые мог вспомнить, и которые, по его мнению, к ситуации подходили. Только последняя была не из Библии.

— Оли, что мне делать?

Несмотря на то, что голос у Стефана был глубоким и густым, этот его вопрос прозвучал до боли беспомощно. Да, его не так зацепило способностями Владыки — ну какой гнев может быть у одиннадцатилетнего пацана? — зато повергло в страх. И он сперва молился, как умел, а потом, не сдержавшись, спросил вслух то, что надо было говорить только мне.

— Сдрейфил, Страж? — тут же отреагировал Прол.

Его сила Владыки ударила сильнее прочих. Обиды и злобы в нем было на всю нашу команду, да и еще бы на пару мирян хватило. От того сейчас он краев своим эмоциям не видел, вспыхивая от любого слова.

— Ша, грю! — Гринь тоже стал заводиться, хотя у него с контролем было получше. — Еще за нож возьмись!

— Раньше надо было! Сейчас-то уже что? Меж молотом и наковальней застряли! И Страж потек! Слышь, дохлый? Ты сам как?

— Во мне нет гнева и нет страха, — ответил я, неслышно успокаивая воспитанника и думая, как объяснить охотникам его прорвавшуюся истерику.

Хотя, если вдуматься, зачем? Вероятность того, что нам со Стефаном удастся выбраться из этой западни, стремится к нулю. Какая тогда разница, что поймут или не поймут нехристи? Все равно никому не расскажут, да и использовать не успеют.

Владыка не был бы опасен для Стража, останься тот прежним. Его, как и всех нас, обучали противостоять атакам демонических сущностей любого уровня, кроме разве что Лордов и Королей. А в нынешнем же состоянии, когда в теле мужа сидело сознание ребенка… В общем, я оказался в компании трех неподготовленных к сражению с Высшим демоном людей. Почему я об этом раньше не подумал? Ей, лучше бы и правда, был искусственным интеллектом!

— Я могу попытаться магией прикрыть! — сунулся с предложением Гринь. — Не пробовал, но…

— Вот и не пробуй! — отрезал я, запуская работу медбота и фиксируя снижение уровня адреналина у подопечного. — Был бы уверен, тогда другой разговор, а неумело можно только хуже сделать. Лучше мне не мешайте!

И, сказавши так, я начал читать молитву, освобождающую от страстей. Точнее, диктовал ее Стефану, а тот сперва дрожащим, но в последствии окрепшим голосом ее произносил. К сожалению, в моем исполнении она не имела никакой силы — бездушная копия, чего от такого ждать? Стефан же, пусть и не был ревнителем, и не владел специальными техниками, своей искренней верой давал нам хотя бы тень надежды.

Спустя две-три минуты давление силы Владыки на нашу группу ослабло. Не так прямо, чтобы отпустило, Прол по-прежнему зло зыркал глазами на Стража, но уже не ругался и к ножу не тянулся — и то хлеб!

Гринь тоже подобрался и стал сообщать, куда смещается Высший — тот не видел нас, а ориентировался исключительно по «показаниям» Гончих. Но главное — перестал паниковать Стефан, снова ставший пусть и не полноценным Стражем, но собранным и настроенным на борьбу мальчишкой.