Граница

В комнате было уже темно, настенные лампы лишь слегка разгоняли мрак. Я лежала на диване, укрытая тигринной шкурой, и мне хотелось обратно в сон, где только что открылись двери… Вдруг тревожная мысль толкнула меня и разбудила окончательно.

— Как учитель, уже вечер…? — спросила я Клима, который сидел тут же на диване, задумавшись.

Он вздрогнул, и, повернувшись ко мне, сказал:

— Ему лучше, мы успели во время… Вставай, тебе надо поесть, нам скоро лететь, я думаю ты не откажешь нам в помощи… — то ли спросил, то ли сообщил мне как факт Клим. Он продолжал смотреть на меня, потом вдруг улыбнулся. — Тебя ждет приятная новость, Ася, хотя… сама увидишь…

В эту самую минуту дверь приоткрылась. Никто не вошел, а Клим, почему-то улыбаясь, смотрел на пол… Что за ерунда?!

По моим ногам что-то запрыгало…

— Филимон! — по привычке брякнула я и зажмурилась, его не может быть здесь… Рывком поднявшись, ударившись о плечо Клима, я… оказалась нос к носу с… Филимоном, который замер, перебираясь через мою коленку, и теперь смотрел на меня снизу вверх. — Филечка, как? Как такое возможно? Клим, мне же сказал Илия, что они погибли? Филимон… — схватив гнома на руки, я, тихо смеясь, привалилась к климову плечу и еще долго задавала дурацкие вопросы, на которые Клим терпеливо отвечал, что Илия не был уверен, что гном выживет, что он отправил Филимона к подземным гномам, которые славятся врачеванием, в том числе древней магией. Филимон же пробрался уже к моему ужину и что-то там щипал с моей тарелки, когда я в ожидании следующего чуда спросила:

— А где Феликс, тоже здесь? — Тишина, повисшая вслед за этим, была мне ответом.

— Нет, Ася, Феликса не спасли… он упал действительно уже мертвый, — Клим поднялся.

Опять больно… Но радость от встречи с Филимоном не дала боли плеснуться по-прежнему остро. Пристроившись рядом с сидевшим на столе, на солонке Филимоном, и, глядя, как он вкусно ест, облизывая пальцы, я поняла, что голодна. Запеченный тетерев с какими-то крупными кисловатыми ягодами оказался бесподобным, хлеб вообще у них замечательный, подумала я. Запив все это холодным в отпотевшем кувшине молоком, я посмотрела на гнома, мне все казалось, что это неправда, и он сейчас исчезнет, и все окажется сном. Но Филимон был тут и совсем не собирался уходить, а пора бы и наесться…

— Вот так всегда, — с полным ртом прогундел он, — только соберешься перекусить, а уже пора заканчивать… — обдав меня крошками и запихивая по карманам своей куртки недоеденные куски хлеба и мяса, он все-таки нехотя закончил трапезу.

— Клим, я думаю, нам надо лететь к драконам с Крезом, пока еще есть время, — меня давно мучала эта мысль, но лезть со своими советами не хотелось.

Он посмотрел на меня и усмехнулся.

— А мы туда и летим, об этом я и хотел тебя просить…

Через полчаса, простившись с гостеприимным Гаррой, закутавшись в медвежью шкуру и пристегнувшись ремнями, мы все трое дружно спали, в то время, как Крез летел в темном звездном небе, размеренно взмахивая огромными крыльями. Он летел к соплеменникам, которые, удалившись в озлоблении в свои края на юго-западе Синегории, не откликнулись на его призывы, поэтому ожидать хорошего приема было нечего.

3

Разбудил меня голос Креза, который пытался нас расшевелить, похоже, уже давно. Светало. Внизу туман клочками покрывал землю. Гористая местность, почти без леса. Большое озеро виднелось справа. С него-то и полз туман. Крез, поняв, что я проснулась, обратился ко мне:

"Ася, драконы прямо под нами, они уже знают, что мы здесь… Маул уже запретил мне садиться, но у меня есть там друзья. Одень кольчугу, самый опасный — первый момент, мы с Климом тебя прикроем, тебе могут поверить, потому что знают, — ты спасла Феликса один раз, значит спасла бы его, если бы могла и во второй раз, кроме того они не знают, что Феликс погиб от яда василиска, они злы на эльфов из-за его смерти. Драконов настраивают на разрыв Союза, убеждая, что эльфы возомнили себя высшими созданиями и используют нас как вьючных животных, а мы древний народ… При этом забывая, для чего создавался Союз, и что драконы тоже немало пострадали от Мрасы. " Крез еще ворчал и ворчал что-то про несправедливость и самомнение, не переставая, пока не ворвался в полосу тумана и не замолчал, сосредоточившись. Клим, достав длинный меч и положив свободную руку мне на плечо, затянул какой-то древний мотивчик, от которого у меня мурашки побежали по коже. Я надела невесомую кольчугу, спрятав под нее спящего Филимона, и еще раз с благодарностью подумала о мастере, ее изготовившем. Крез коснулся земли.