Граница

Они вышли в коридор и обнаружили там Джефферсона Джерико, которому тоже удалось уговорить своего охранника, чтобы тот выпустил его. Они как раз выходили из комнаты 1А. Дейв прикинул: наверняка охраннику Джерико тоже сообщили о том, что срочно требуются пулеметы, а этот подонок, когда казалось, что все вокруг сейчас разлетится на куски, оставаться один в комнате не пожелал.

Оба охранника ринулись по коридору к лестнице.

– Что происходит? – спросил Джефферсон, стараясь перекричать вой сирены.

– Какой-то прорыв внизу.

– Прорыв? А что прорвалось?

– Не знаю. Во всяком случае, пол трясся, как…

Вдруг слева от Джефферсона, футах в восьми дальше по коридору в сторону лестницы Дейв уловил странное движение, словно там качнулся воздух. Волосы у него на шее зашевелились. Послышался еще один звук, покрывающий собой пронзительный вой сирены, и его эхо прокатилось по лестничному пролету вверх и дальше по коридору, достигло их ушей, и оба зажмурились от боли.

Воздух как-то странно замерцал, стал переливаться, и в этом мерцании возникла чья-то фигура.

Это был довольно крупный, коренастый, широкоплечий мужчина, хотя острые скулы и маленькие, черные, как эбонит, ввалившиеся глазки говорили о том, что он страшно голоден. Спутанные черные волосы его свисали до плеч, лицо заросло двухмесячной бородой. Одет он был в темно-синюю футболку, серые штаны и грязные черные кеды.

– Я пришел сюда, – невыразительным голосом заговорил Воуп, – за мальчишкой… но мне не было отказано в удовольствии для начала убить вас обоих.

Когда монстр завершил свою акустическую атаку, Этан поднялся на колени. Все его тело горело, думать о чем-либо, кроме боли, и о том, что мозг вот-вот взорвется, было очень нелегко. Он увидел, что сгорбившийся под потолком бывший автобус сейчас пойдет прямо на них. Его треугольная голова сорвала несколько ламп, а раздвоенный хвост метался по полу из стороны в сторону, бил по бочкам с машинным маслом, швыряя их в стеллажи с аккумуляторами.

Не в силах поднять оружие, солдаты застыли как парализованные. Джексон лежал на полу; не могли подняться, страдая, и Дерримен с генералом Уинслеттом. По лестнице спускались еще какие-то люди. Они остановились и принялись очередями из автоматов палить по неизвестному зверю; и хотя пули шлепались о его мясистое тело, выбивая фонтанчики чужеродной крови, толку от них было мало: чудовище продолжало надвигаться.

Пока монстр не предпринял очередной акустической атаки, миротворец поднял обе руки и направил их на цель. Превозмогая боль, мысленно сосредоточился и послал несколько потрескивающих разрядов энергии и тысячу видимых только ему огненных поражающих элементов, летящих почти со скоростью света. Зверюга получил мощный удар в грудь, которая в одно мгновение обуглилась и провалилась внутрь, и тут же монстра охватило пламя. Он попятился, хвост его ударил по одному из внедорожников, и тот, кувыркаясь в воздухе, пролетел и шмякнулся о противоположную стену всего футах в двенадцати от Этана и остальных. С пылающей грудью монстр снова издал душераздирающий вопль, такой мощный, что Этана снова швырнуло на пол, а ведущие пальбу с лестницы побросали оружие. Превозмогая морок боли и страшное давление на мозг, Этан увидел, что зверь опять бросается вперед, а из дыры в груди вылетают сочащиеся кровью куски горящего мяса. Он шел, чтобы уничтожить его, а с ним и всех остальных, и в этом жутком, сбивающем с ног вопле Этан уже никак не мог сосредоточиться, чтобы нанести ему ответный удар. Он все же попытался подняться на колени и бросить свою мощь на надвигающегося монстра, но крик, от которого полопались уже почти все лампы под потолком, не прекращался.

А наверху в коридоре Джефферсон выкрикнул Дейву одно только слово:

– Бежим!

Лицо Воупа сморщилось, будто маска, которая сейчас сомнется окончательно и слезет. И не успел Джефферсон произнести последний звук, как правая рука Воупа превратилась в пятнистую чешуйчатую желтую штуковину с черно-бурыми полосами. Теперь это была не рука, а желтый шип, покрытый шипами меньшего размера, а они, в свою очередь, были усеяны колючками, и каждая из них извивались.

Воуп сделал к мужчинам два широких шага, и его смертоносная конечность метнулась вперед, вслед за отступающими Джефферсоном и Дейвом. Джефферсон увидел, как эта рука удлиняется, и шип на ее конце со свирепой силой несется прямо к его груди. Он понял, что сейчас это жуткое копье вонзится в него, а если он бросится бежать, поразит его в спину…