Граница на замке

На гражданке судьба Степченко складывалась совсем неплохо. Нет, он не принадлежал к когорте «золотой молодежи», к тем, у кого уже при рождении дальнейший жизненный путь ясен и четок, как прямая линия в геометрии. Его родители были совершенно обычными людьми: мать — учительница, отец — мастер на заводе. Но сын, с детства имевший тягу ко всякой механике, быстро понял, что же его интересует в жизни. С малых лет он «зависал» в гаражах, наблюдая за тем, как владельцы авто чинят своих железных коней. Затем стал подавать ключи и понемногу начал осваивать это ремесло. После школы Степченко поступил в соответствующее училище, где окончательно сделал свой выбор. И действительно, автомехаником он оказался, что называется, от бога. Поэтому он твердо знал, что по возвращении из армии его дела пойдут нормально, причем благодаря собственным способностям.

И вот теперь ему снилось, как он возвращается домой, как его радостно встречают родные, друзья, а главное — она. Даша часто писала ему письма, в которых говорила, что ждет его. Так что дальнейшее виделось в радужной перспективе. Единственное, что омрачало настроение, — так это те уроды на КПП, благодаря которым он вынужден здесь торчать уже черт знает сколько времени.

Несмотря на то, что природа сегодня дышала спокойствием, как оказалось, не все спали. Вдалеке на дороге показался свет фар. Они чуть заметно мелькнули и погасли. Никто этого, включая и Степченко, не видел. «УАЗ» с выключенным двигателем тихонько катился с горы, а затем остановился, на этот раз уже ближе к посту.

Несмотря на то, что десантник дремал в висячем положении, сон его был все-таки чуток, как это часто бывает в экстремальных ситуациях. Сквозь дрему он услышал какой-то шум и, дернувшись, проснулся. Раскрыв сонные глаза и еще не вполне понимая, что к чему, он, присмотревшись, увидел стоящую неподалеку машину. Она находилась еще за охранной зоной, но появление ее здесь в ночное время явно не сулило ничего хорошего. Рядом с автомобилем в темноте солдат разглядел и две фигуры.

Не успел Степченко и пошевелиться, как кто-то третий, зашедший за спину, резко схватил со спины его автомат, пытаясь сдернуть оружие с шеи солдата. Однако нападавший, естественно, не учитывал тот факт, что автомат не надет на шею, а на нем висит сам боец, так что легкой добычи в данном случае не получилось. В свою очередь уже совершенно очухавшийся за эти секунды десантник перешел в контратаку. Несмотря на свое несколько стесненное положение, он ухитрился вывернуться и что было сил саданул нападавшего ногой, попав тому в самое болезненное место. Нейтрализовав таким образом противника, Степченко уже без труда вырвал автомат из ослабевших рук нападавшего.

— Стой! Кто идет? — неистово, во всю глотку заорал рядовой. — Стой, стрелять буду!

— Ой, бля, больно… — нападавший пополз в сторону на четвереньках: большего он пока не был в силах вымолвить.

Прозвучал предупредительный выстрел в воздух, переполошивший всех. Из КПП через несколько секунд выбежали вооруженные старослужащие. Зажглись фонари, ломаными лучами приближаясь к месту происшествия.

Полковник Авдеев, а это был именно он, корчась от боли, не мог подняться, скрутившись в калачик. Он лежал в пыли и, постанывая, держался руками за ушибленное место. Теперь офицер проклинал себя за то, что надумал вот так схватить на горячем нарушителя. Благодаря своей дурацкой идее теперь он вынужден валяться в пыли у ног солдата всем на посмешище!

Поодаль, возле «УАЗа», застыли старший лейтенант Щекочихин и какой-то местный кавказец, с виду вполне обеспеченный и преуспевающий субъект. Наконец полковника более-менее отпустило. Он, шатаясь, поднялся, и теперь вся его злоба обрушилась на постового, из-за которого все и произошло.

С ненавистью всмотревшись в перепуганное лицо солдата, Авдеев прошипел:

— Ах ты сучий потрох, ты мне за это ответишь. Заснул на посту! — мгновенно перешел он на крик. — Да ты знаешь, что с тобой будет? — Боль и унижение придавали пострадавшему удесятеренную энергию. — Сдать пост! Отдать оружие! — Полковник, приближаясь к рядовому, грозно протянул руку.

От всех переживаний Степченко просто переклинило — инструктаж Батяни несколько часов назад не прошел даром.

— Не подходить, стрелять буду! — закричал он, наведя ствол автомата на полковника.

— Что?! Что ты сказал, недоносок? — взбеленился офицер.

Но, несмотря на ярость, переполнявшую его, он прекрасно понял, что этот придурок и вправду всадит в него целый магазин, сделай он еще хоть шаг. Авдеев отступился, бормоча проклятия и угрозы, в которых самым меньшим наказанием для десантника фигурировал дисбат.

Неподалеку стоял сержант Рахимов с остальными старослужащими. Но на помощь пострадавшему полковнику никто из них не спешил. Да и зачем? Получить пулю в голову или в живот ни у кого из них не было никакого желания…

* * *