Граница на замке

Батяня резко распахнул дверь. В ней царил полумрак, лишь из-под следующей двери, видимо, ведущей в спальню Кречинской, узкой полоской просачивался свет. Майор успел сделать лишь шаг вперед, как на него с хищным урчанием набросилось то самое чудовище. Неприятель, как оказалось, подготовился основательно — в руках у него была каминная кочерга, которой он нанес страшный удар. Батяня, как профессионал, грамотно уклонился, и выпад противника пришелся в пустоту. Вот тут майор сполна использовал данные ему преимущества в виде так неразумно открывшегося противника. Нанеся не менее мощный ответный удар, майор заставил чудовище с криком боли откатиться в сторону.

В спальне послышались шаги, и дверь распахнулась. Хозяйка, выбежав в зал, включила свет. Батяня, прищурившись, увидел, что у стены скорчился страшного вида горбатый звероподобный старик. Тот продолжал рычать, словно зверь, со злобой глядя на пришельца.

— Уходи. Можешь не беспокоиться, это мой гость, — бросила Тамара чудовищу и вопросительно уставилась на Батяню: — Ты мог бы и позвонить, прежде чем прийти.

— Я беспокоился за тебя, — просто ответил Батяня. — Увидя, что кто-то забирается в дом не через дверь, я решил проверить, что к чему. Сама ведь знаешь, какое сейчас время.

Горбун беспрекословно послушался хозяйку и молча убрался из комнаты. Его шаги, отдаляясь, простучали по лестнице.

— Понимаешь, Андрей, этот горбун — мой старый друг, — сказала, глядя вслед удалившемуся человеку, Кречинская, — раньше он помогал отцу в работе. Его зовут Салин… Роберт Салин.

— Так это его я тогда видел? — спросил Батяня больше для порядка, поскольку теперь стало ясно, что никого другого в тот вечер в кустах и быть не могло.

— Ну да, это он, — кивнула хозяйка.

— Мягко говоря, странный тип. Не каждому посоветуешь водить с таким знакомство.

— Нет! — возразила Тамара. — Внешность не всегда является определяющей. Он только с виду страшный, а в душе добрый.

Батяня пожал плечами, думая о том, что, глядя на горбуна, в последнее как-то трудно поверить. Тем более после того, как «в душе добрый человек» только что чуть было не раскроил ему кочергой голову.

— Я понимаю, о чем ты сейчас думаешь, но он действительно — безобидный сумасшедший калека, — убеждала десантника женщина. — Ну, не выгонять же его на улицу, ведь я знаю его с детства. Теперь он занимается садом, но поскольку большую часть жизни провел среди обезьян, то временами воображает себя гориллой…

— Даже так? — Батяне в жизни приходилось встречаться с некоторыми сумасшедшими, представлявшими себя «не в своем облике».

Нет, Наполеонов среди них не числилось, но были не менее забавные случаи…

— А ведь его спутать с обезьяной, особенно в темноте, — раз плюнуть.

— Это бывает часто. Поведение накладывает отпечаток не только на психику, но и на внешность, — как видно, Тамаре не хотелось разговаривать на эту тему. — Раз уж ты пришел… Не откажешься от кофе?

— Не откажусь, — лаконично ответил Лавров.

— Тогда подожди. Ты какой любишь?

— Какой предложишь. — Батяня присел в кресло, разглядывая камин, над которым мастер в свое время потрудился знатно. Его творение напоминало, скорее, камины в старинных рыцарских замках, где, как и здесь, при желании можно было зажарить на вертеле целого кабана. Во всяком случае, размеры сооружения вполне позволяли сделать это.

— Ты знаешь, многие почему-то считают, что кофе мне особенно удается, — сказала Тамара, через некоторое время входя в комнату.

Она поставила на столик поднос с кофейником, украшенным затейливой восточной вязью, и маленькими, величиной с наперсток, чашечками.

— Судя по тем блюдам, которые мне довелось попробовать на недавнем банкете, я соглашусь с этим уже заранее.

— Но ты ведь еще не пробовал! — рассмеялась Тамара.

— Я уже слышу по запаху, — ответил Батяня, держа в руке чашку с ароматным напитком.

Кофе и вправду оказался превосходным.

— А ты знаешь, я грешным делом думал, что этот твой горбун — снежный человек, — сказал майор, делая глоток.

— Так ты и в самом деле хотел спасти меня? — Кречинская смотрела на него долгим взглядом, в котором читалось что-то большее, чем простая признательность.

— Естественно. Потому я здесь.

Батяня понимал, что от нее можно многое узнать о здешних нравах и связях, к тому же он чувствовал, что Тамара ему весьма симпатична как женщина. Его тянуло к ней, как и ее к нему, — он это прекрасно видел.

— А если бы я погибла, как бы ты поступил?

— Прибегнул бы к кровной мести. — Батяня решил придать этой теме больше юмора. — Она ведь здесь всегда практиковалась? Расскажи.