Граница Пуст0ты

– Рация не работает, а нам нужна помощь, Джон. Для фабричных работников, они слишком хорошо двигаются. Нас просто перебьют, если хотя бы один не доберется до машины и не вызовет подкрепление. Ты меня понял?

Он неохотно кивнул, и сильно сжал пистолет в руках. Я вытащил у него из кармана дубинку и двинулся вперед. В рукопашном бою, фабриканты оказались не сильно. Они двигались резко во время огневой атаки, но были медлительны при прямом противостоянии. Я ухватил у одного из них пистолет, кинул назад Смиту, а себе забрал тот, что попал мне в руки следом. Сколько бы я не стрелял, фабриканты продолжали наступать. Они будто не чувствуют боли, даже малейшего покалывания. Их стало больше. Я перестал считать, скольких оставил позади, и смотрел лишь на тех, кто впереди. У меня не было времени перезарядить обойму, и я бил прикладом, забывая на какой-то время, что у меня в руках пистолет. Если они многоликие, то число их душ превышает десять. Невозможно двигаться с такими количеством зарядов в теле. Джон мельтешил где-то рядом, как и я, пользуясь пистолетом, как палкой для битья.

– Что там у остальных?!

Джон лишь покачал головой и попытался, в который раз добиться ответа по рации.

– Похоже, выйти на лестницу не получится! Их слишком много! Возвращайся в кабину! Я закрою дверь с этой стороны!

Вместо возражений и криков, он выстрелил мне в спину, чем вызвал, пожалуй, первую реакцию у фабрикантов. Они застопорились, будто все разом перехотели драться.

– Я не кину тебя здесь!

– Подумай об остальных! Они не выпустят нас вдвоем!

Он глянул на «толпище костюмов» сгущающихся вокруг нас серым облаком и нехотя перевел взгляд на кабину.

– Если умрешь, я тебя убью.

– Я уже мертв, Джон.

Он ушел; сдвинул двери лифта, и кабина лениво потащилась обратно наверх. Я сломал кнопку вызова, чтобы ему не могли помешать и вернулся к фабрикантам. Они напирали со всех сторон. Царапали мне лицо, пытались повалить на пол и там уже забить до смерти. Один из них, уже будучи совсем близко, вдруг остановился. До этого, его взгляд не отражал ничего, даже заинтересованности в моей смерти. Но сейчас, в нем появилось отчаяние и слезы. Он истошно закричал, схватился за голову и стал трясти ей из стороны в сторону.

– Вон! Вон! Вон из моей головы!

Не знаю, с кем он разговаривал, или кто разговаривал с ним, но в какой-то момент, он вонзил пальцы в собственные глаза и вытащил наружу два белых «шара». Кровь хлынула из пустых глазниц и растеклась по его щекам. Словно самнамбула, он не глядя, прошел еще пару шагов, а после, повалился на пол и уже не вставал. Его «друзья» прекратили свое наступление, и уставились на меня.

– Кажется, ты загнан в угол, Эли. Что теперь будешь делать?

Они говорили все разом, хотя голос звучал одинаково. Если они решат нападать одновременно, я не смогу отбиться. Пока я думал над тем, что делать дальше, и как лучше использовать оставшиеся патроны, фабрикант передо мной, бросил оружие. С секунду он молча стоял, а затем протаранил себе грудь и вырвал сердце. Я слышал, как трещали ребра, когда он пробирался через ткани, рвал мышцы, чтобы достать этот пульсирующий шар наружу и смять его, как кусок бумаги. Кровь окропила стены, повалила на пол, плеснула мне на лицо. Я чувствовал ее вкус на губах; ощущал ее тягучесть во рту, тепло на коже. Грохот падающих тел, заставил меня бежать сломя голову к лестнице, будто мертвые еще могли подняться и остановить меня. На других этажах меня ждала похожая картина. Кто-то лежал с вырванными глазами, у кого-то отсутствовали руки или ноги, а кого-то заморозили заживо и он стоял ледяной фигурой посреди коридора. Теперь понятно, что это было за шипение в рации. Аппарат для шоковой заморозки мгновенно превращает тело в ледяную глыбу. Раствор проникает через кожу и останавливает все процессы в организме. Надеется, что эти люди живы, глупо.