ГРАС. Цикл (СИ)

— Бред какой-то, — Штази откинулся на спинку кресла. — Какая-то малонаучная фантастика. Лесник, и ты, что, на самом деле ей веришь?

Ирина наскоро сотворила астом, протянула к Штази веревочки и заставила развернуться к себе. А потом аккуратно приложила его головой об стол. Лицом. Но не слишком сильно.

— Твою мать! — глаза у Штази были чуть не на затылке.

— Не ушиблись? — сочувственно спросила Ирина. — А то могу повторить. Для особо тупых.

— Тихо, тихо, девочка, — вмешался Лесник. — Ты поосторожней со старшими по званию. И сильно, надо сказать, старшими. Хотя аргумент, конечно, убойный. Ну что, Штази, она тебе внятно объяснила. Заметь, еще месяц назад я наизусть знал, что она умеет и чего не умеет. Ничего подобного она не умела. Я ее такому не учил. Потому что сам не умею.

Он обернулся к Ирине.

— Ладно, Оленька. Мы все поняли. Связь как обычно. Если что-то срочное, я сам тебя найду. Спасибо. И — до свидания.

Ирина встала, подчеркнуто церемонно отдала старшему по званию честь и вышла на улицу. Воздух был несвеж и влажен — такое впечатление, что им уже несколько раз дышали, — и московская давящая городская жара только-только набирала обороты. На душе у Ирины было неспокойно. Только вчера договорились не пускать информацию никуда — ни выше, ни ниже, ни в сторону. И первое, с чего она начала свой нынешний день, это встреча с Лесником. И ладно бы только с Лесником. Еще этот Штази. Ирине он совсем не понравился. Леснику, конечно, виднее, но что-то тут не так. Что-то тут не чисто.

Ох, нахлебаюсь я с этой двойной лояльностью, подумала Ирина, шагая вниз по Пятницкой, в сторону ближайшей станции метро. Так все было просто. Был Лесник, и никого кроме Лесника. А теперь… Ну что ж, поживем — увидим.

Главное, чтоб Штази и ему подобные не влезли туда, куда им лезть совсем не надо.

А если влезут — что тогда ты станешь делать? Рано или поздно придется выбирать.

Никита Велиханов

Девастатор

Глава 1

Веничка Лихачёв по вечерам бегая трусцой. Веничке было тридцать восемь лет, у него начало отрастать аккуратное округлое пузико, что при узких плечах и широковатом тазе создавало эффект и вовсе отвратный. Веничка перестал радоваться тому, что видел в зеркале, а поскольку человек он был системный и упорный и кроме того, любил нравиться людям – всяким людям, жене, дочке-старшекласснице, сотрудницам на работе, проходящим по улице мимо девушкам даже старушкам в метро — Веничка решил вести здоровый образ жизни и вот уже целых две недели вёл. Заставить себя встать утром на полтора часа раньше обычного времени Лихачёв был не в силах, и по этой причине вся спортивная часть здорового образа жизни автоматически перекочевала на вечер. Жил он очень удобно — по московским меркам — на улице Дружбы, неподалеку от китайского посольства. Кругом сплошная зелень и до Воробьевых гор рукой подать. Так что позаниматься гимнастикой и пробежаться было где. А потом вернуться домой к законному стакану ряженки, с медом, чтобы не перегружать желудок на ночь, и к ночному сеансу по видео.

12 сентября 1999 года Веничка Лихачёв вышел, как обычно, ровно в десять часов вечера из обшарпанного подъезда брежневской девятиэтажки и побежал к университетской высотке. У центральной, выходящей на смотровую площадку аллеи он свернул сначала на узкую боковую дорожку, добежал по ней до Университетского проспекта и пересек его, направившись к своему любимому скверику. Пробежал по знакомой аллейке, свернул поддеревья и принялся выполнять гимнастический комплекс.

Упражнялся он примерно минут двадцать. В это время в окрестностях университета народу почитай что и не было вовсе. Прошла какая-то бабушка, едва поспевая за подвизгивавшим от нетерпения при виде очередного дерева песиком. Потом быстрым шагом, чуть ли не бегом пропорхнули две студентки, и Веничка задвигался быстрее, оглядывая из темноты ритмично вспыхивающие под каждым фонарем обтянутые светлыми брючками попки. Потом минут десять никого не было.