ГРАС. Цикл (СИ)

—- А вот этого ты Большакову никогда не говори. — И последнее: когда ты говорил про Челны, Цыкин иногда думал про МГУ. У него это в мыслях как-то взаимосвязано. За кем-то они там следят. — Она облегченно вздохнула и откинулась на спинку сиденья: — Слушай, ну что бы Юрий Николаевич без нас делал?

Ларькин на секунду отвлекся от дороги, и насмешливо посмотрел на лейтенанта Рубцову.

— Думаю, что если бы вместо нас с Цыкиным разговаривал Борисов, то он сумел бы "просканировать" его не хуже тебя. А может, и лучше.

—- Это каким же образом?

—Посредством обыкновенного ножа, —объяснил капитан, и Ирина содрогнулась:

— Б-р-р...

— Я несколько раз был свидетелем и заверяю, что наш майор проводит допрос очень эффективно. А я в некоторых случаях пользовался шприцем... Так что ты не очень-то зазнавайся.

— А я и не думала.

***

По указанию майора, чтобы не терять времени до следующей встречи с Осокиным, Илюша поздней ночью проверял списки аспирантов МГУ восемнадцатилетней давности. "Они вовсе не обязательно все с одного курса, вот в чем беда-то, —бормотал про себя Большаков. — В третий раз закинул старик невод... Вышел невод с дерьмом собачьим вместо золотой рыбки".

Фамилию Осокина он выудил сразу. А ещё в списке аспирантов-физиков было два Сергея, среди математиков —тоже два. "Слишком много для такого ленивого существа, как я", — некоторое время Илья пытался интуитивно, по звучанию фамилии угадать, кто из четырех кандидатур —тот самый Серж. Но у него ничего не получилось. Иванова Дмитрия Афанасьевича он нашел относительно быстро. В 1981 году тот был студентом пятого курса физфака. А вот Кись... Подозрение падало на индивидуума с фамилией Кисьмережкин, но полной уверенности не было.

Еще хуже обстояло дело с патлатым Шаттлом. Ни одного намека и ничего похожего на намек не обнаружил Илья в списке фамилий. Увлекшись своим ассоциативным расследованием, он не сразу обратил внимание на сигнал, появившийся на одном из боковых мониторов. Только окончательно отчаявшись и даже погасив от огорчения центральный экран, старлей увидел, что в ячейку, номер которой он давал Осокину, поступило сообщение. В принципе, информация могла быть не обязательно от него, но Илья не сомневался, что звонил именно Осокин. Так и оказалось. Сообщение гласило: "Нам нужно встретиться. Позвоните мне срочно. Радий Евгеньевич". Большаков с сомнением взглянул на электронные часы. Час пятьдесят пять. "Может, он ещё не спит?" Он подкатился в своем кресле к аппарату, шнур которого уходил в недра "Вампира". Пытаться определить номер этого телефона было бы пустой тратой времени. Глядя на визитную карточку доцента, Илья набрал нужное сочетание цифр. Послышалась стандартная фраза автоответчика, записанная голосом Осокина. Илья не стал ничего говорить, положил трубку и спросил у себя: зачем на ночь глядя передавать такое сообщение на пейджер, а затем включать автоответчик?

Может быть, это в порядке вещей для такого человека, как Радий Евгеньевич? "Что-то не так", — вдруг понял Илья. Ощущение пришло изнутри, откуда-то из желудка, и прошибло холодком до самых рук, мурашки побежали по всей коже.

— Уау, — произнес вслух Большаков, —кажется, я опозорился. Хорошо, что есть кому заменить обмаранного товарища.

Обычно грасовцы дежурили ночью по одному, но когда майор находил нужным, он назначал двоих. Сегодня Юрий Николаевич решил сам быть напарником дежурного Большакова.

Спускаясь в мастерскую Рената, Илья уже отчетливо осознавал: произошло что-то непоправимое. Они упустили золотую рыбку, которая уже была почти в руках. Он чувствовал себя настолько неуютно, что слова, произнесенные им вслух, были не так уж далеки от истины в самом буквальном смысле.

Борисов спал на жестком, но, по его мнению, вполне удобном топчане в мастерской.

— Юрий Николаевич, — шепотом произнес Илья. Майор перестал посапывать и открыл глаза. — Что-то случилось с Осокиным. Боюсь, что самое плохое. Он не подходит к телефону. А от него пришло тревожное сообщение.

Майор сел, сделал замедленный вдох и резкий выдох. Узнав, что за сообщение и когда оно поступило, он решил:

— Я сам пойду. Будь на связи на всякий случай. Ларькина разбуди. Пусть выбирается на проспект. Я за ним сейчас заеду.

Борисов взял лежавший в изголовье тяжелый пистолет, с которым никогда не расставался.

Доцент Осокин жил в девятиэтажке неподалеку от Варшавского шоссе. При большом желании можно было считать, что ларькинское Выхино находится в той же стороне. Конечно, это была потеря времени, но Борисов по лицу Илюши понял, что заехать за бывшим судмедэкспертом будет не лишним. Майор выжимал из "копейки" все, что она могла дать, а заботами Ахмерова она могла дать много. Через двадцать минут зевающий Ларькин уже сидел рядом, а "жигуленок" миновал Нагатино и подбирался к месту.

Цифровой замок на подъезде не мог быть для них серьезным препятствием. Дверь в квартиру Осокина была заперта, в подъезде стояла тишина.

— Оставайся здесь, а я посмотрю под окнами.