Гражданин преисподней

Светляков интересовало, не было ли снаружи слышно каких-либо звуков, например, колокольного звона или сладкоголосого пения. Темнушники справлялись о дальнейшей судьбе Лашнеца.

По словам Змея, относительно звуков в документе ничего конкретного сказано не было, а вот свет сквозь туман проникал более или менее свободно, примерно как сквозь мутное стекло. Что касается персоны самого Лашнеца, то он вскоре поправился, относительно благополучно прожил еще без малого пятнадцать лет и погиб при строительстве первой очереди дренажной системы, смытый внезапным потопом.

— А не можете ли вы рассказать про то, как вы недавно специальный туннель на поверхность прокладывали, — со скрытым злорадством попросил папа Коломна. — Слух был, что вы в тот раз аж на сто метров за Грань ушли.

Обменявшись с начальником планового отдела несколькими многозначительными взглядами, понятными только для посвященных, Змей продолжил свой доклад, по мнению Кузьмы, весьма и весьма содержательный.

— Такая попытка действительно имела место, — сказано это было тоном, заранее предвещавшим печальный конец. — Как вы прекрасно понимаете, добраться до поверхности по существующим туннелям невозможно, поскольку мох-костолом не позволяет пользоваться хоть какими-то источниками света, а передвигаться вслепую умеют одни только выползки. Поэтому мы проложили просторный и достаточно пологий восходящий туннель, выходное отверстие которого должно было совпадать с вершиной холма, называемого Татарская Могила.

— А почему? — поинтересовался кто-то из светляков, от любопытства даже забывший про обет молчания.

— По двум причинам. — Похоже было, что Змей добросовестно проштудировал все касавшееся Грани. — Во-первых, на вершине холма находился геодезический знак, координаты которого и высота над уровнем моря были заранее известны. Во-вторых, предполагалось, что загадочное препятствие, распределившись по земной поверхности, могло не затронуть возвышенные места.

— Ошиблись, значит, с предположением, — сочувственно вздохнул папа Кашира.

— К сожалению, да… Туннель прокладывался с широким использованием всех имевшихся у нас тогда сил и средств, включая пневматический инструмент, электрогенераторы, кислородные приборы и специальные механизмы для проходки как сверхпрочных, так и сверхтекучих грунтов. К работам привлекались лучшие горные мастера, монтажники, проходчики и взрывотехники. — Поняв, что сказал лишнее, Змей поперхнулся.

— Интере-е-есно! — протянул папа Кашира. — А на фига вам понадобились взрывотехники? Вы же ведь всегда клялись, что ничего такого у вас давно нет. Ни взрывчатки, ни детонаторов, ни огнепроводных шнуров. Выходит, врали?

— Ни в коем случае! — вмешался начальник отдела материального обеспечения. — Дело в том, что это были наши последние запасы. Сейчас у нас даже плохонького капсюля не осталось… Продолжайте! — это относилось уже к Змею.

— Со штабом строительства поддерживалась постоянная телефонная связь, дублировавшаяся при помощи посыльных. Счисления, проведенные на восьмидесятый день работ, показали, что уровень, соответствующий вершине холма, уже достигнут, хотя характер грунта практически не изменился. На восемьдесят второй день разница составляла уже больше пятнадцати метров.

— Воздух, выходит, рубили, — буркнул папа Клин. — Горные мастера, называется…

— На восемьдесят третий день начальник участка доложил о сбоях в работе горного компаса и некоторых других приборов, однако настроение у него было самое оптимистическое. Во второй половине того же дня поступило последнее сообщение, которое я хочу привести дословно. — Змей опять выставил перед собой какую-то бумажку да еще и голову назад отклонил. — «Вошли в пласт пемзы. Перебои с горючим. Недостаток инструмента. Прошу разрешения на приостановку работ». Далее следовало еще несколько отрывочных слов, смысл которых разобрать не удалось. Сразу после этого связь прекратилась. Посыльные с полевыми телефонами дошли до самого конца туннеля и никого в нем не обнаружили. Созванная по данному поводу межведомственная комиссия позже постановила, что с целью недопущения дальнейших человеческих и материальных потерь все работы в этом направлении, включая спасательные, необходимо свернуть.

— Ничего не понимаю! — Папа Шатура оглянулся на своих «зубров», словно тем был известен какой-то секрет, связанный с этим делом. — Куда же люди из туннеля подевались?

— Не только люди, но и машины, — с постным видом добавил Змей. — Это остается загадкой и для нас… Скорее всего они никуда не подевались, а до сих пор остаются в туннеле, который стал для них братской могилой. Посыльные дошли не до конца туннеля, а лишь до начала той пробки, за которой или внутри которой оказались все, кто работал в ту злополучную смену.

— Сами вы эту пробку видели? Щупали? Долбили? — не унимался папа Шатура.

—Нет.

— Да почему же?