Гражданин преисподней

Велев погасить все источники света, кроме единственного факела, нести который было доверено Венедиму, Кузьма повел отряд к выходу. Летучие мыши вились вокруг, изрядно мешая людям, один только Князь пристроился на плече у Кузьмы.

Туннель тонул во мраке и полнился тишиной. Было совершенно не ясно, с какой стороны приближается опасность. Пришлось вновь послать на разведку летучих мышей, предварительно укрепив их дух обильной дозой водяры.

Вернулись зверьки запуганными и озадаченными, да еще и не в полном составе — пропали Забияка, Монька и Краля. Ответ перед Кузьмой держал Князь, судя по поведению которого, опасность надвигалась чуть ли не со всех сторон.

Теперь оставалось только затаиться и надеяться на лучшее. Ощущая значимость момента, темнушники приготовили самопалы, светляки — топоры, а метростроевцы — монтажные пистолеты, метавшие массивные стальные гвозди, запросто пробивавшие дюймовую доску.

Светляк-молчальник вдруг толкнул Кузьму в бок и указал пальцем вправо. Прислушавшись, тот действительно различил какие-то звуки, мало-помалу превратившиеся в глухое, невнятное бормотание.

Что за черт! Похоже, голоса принадлежали людям. От сердца немного отлегло. Скорее всего это были охотники за летучими мышами, по случаю успешного похода упившиеся до скотского состояния. Неудивительно, что стая не опознала в них людей.

Но почему тогда они двигаются без света? Что-то здесь не так…

Кузьма забрал у Венедима факел и, выждав немного, швырнул его навстречу приближавшейся толпе. Огненная комета, к счастью, никого не задела, но в неверном, колеблющемся свете стали одна задругой проступать человеческие фигуры.

— Мать честная, кто это? — удивился Юрок.

— Огради нас, Господи, от козней диавола! — зашептал Венедим. — Опали, яко молния, всех врагов наших, зримых и незримых!

Даже Кузьме, излазившему почти весь Шеол, стало как-то не по себе.

Впереди, немного опередив остальных, выступала женщина дикой наружности. Остатки одежды, не скрывавшие тощих, отвислых грудей, истлели до такой степени, словно их не снимали по крайней мере лет десять. Одна нога была боса, на другой сохранилась какая-то невообразимая опорка. Тусклый свет факела не позволял рассмотреть многих подробностей, но создавалось впечатление, что лицо женщины имеет чугунно-серый оттенок, а глаза давно вытекли, превратившись в воспаленные ямы.

Следом шагал мужчина — голый, похожий на скелет, заросший огромной всклокоченной бородой. Случайно наступив на факел, он поднял его, ухватив за горящий конец.

В Шеоле всегда хватало разных безумцев, но это было что-то особенное. Казалось, что по туннелю движется толпа мертвецов, покинувших свои могилы и объединившихся для какого-то злого дела. Звуки которые они непрерывно издавали, походили на кваканье лягушек, населявших дальние подземные озера.

Интуиция, никогда не подводившая Кузьму, подсказывала, что эти страшилища появились здесь не случайно, что они чуют людей, затаившихся в тупичке, и питают к ним дремучую, необъяснимую ненависть.

Неизбежная стычка не обещала отряду ничего хорошего. Слишком многочисленны были чужаки и слишком мало в них было человеческого. Таких не уговоришь, не напугаешь.

— Это, наверное, те самые здухачи, существование которых вы так упорно отрицали, — сказал Змей.

— Может быть, — ответил Кузьма. — Но лично я вижу этот сброд впервые.

Одна из летучих мышей, вконец перепугавшись, попыталась проскользнуть над подступающей толпой, однако женщина с нечеловеческим проворством успела перехватить ее в полете. Зверек, от которого в следующее мгновение остались только клочья, даже пискнуть не успел.

— Надо уходить тем же путем, каким мы пришли сюда, — сказал Кузьма. — Только за него я более или менее спокоен.

— А если этим попробовать? — Змей показал ему аммонитную шашку, из которой торчал короткий кусок огнепроводного шнура.

— Опасно. Свод здесь слабый. Может всех завалить. Надо уходить назад… Быстро! — Кузьма стал выталкивать людей в туннель. — Венедим, пойдешь первым! Юрок, прикрывай нас сзади!

Здухачи (если это были именно они) никак не прореагировали на поспешное отступление отряда. Поступь их оставалась все такой же мерной, а бормотание столь же монотонным. У мужчины, подобравшего факел, уже занялась пламенем борода.

Бежать во все лопатки не позволяла тяжелая поклажа, да и калеки, которых приходилось тащить буквально на руках, порядком ограничивали скорость передвижения. В стенах туннеля тут и там зияли норы, ведущие неведомо куда, но до той единственной, которой они пришли сюда, было еще добираться и добираться.

— Эх, не успеем! — прохрипел Кузьма, державшийся вместе с Юрком в арьергарде. — Надо было сразу деру давать!

— Кто же знал, — посочувствовал ему темнушник. — Сам ведь говорил, что раньше в такой переплет не попадал.

Дела были и так плохи, а тут еще стая, метавшаяся I под потолком, возвестила о новой беде. Затем раздался выкрик Венедима. Его факел погас, зато загорелось сразу несколько карбидных фонарей. Саданул самопал, обдав всех густым дымом и запахом серы.