Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.

На следующее утро, 25 июля, де лос Риос посетил французское министерство авиации. Казалось, все было готово для немедленной отправки самолетов. Но тут выяснилось, что Кастильо, советник испанского посольства, отказывается подписывать документы на поставку самолетов, а Барросо, военный атташе, чек на их оплату. Оба они подали в отставку на том основании, что не хотят содействовать покупке оружия, которое будет направлено против их народа, и сообщили прессе о своем решении. Разразилась буря возмущения. Все французские вечерние газеты во главе с «Эхом Парижа» опубликовали сенсационные сообщения о «торговле оружием». Президент Франции Лебрэн предупредил Блюма, что тот втягивает Францию в войну. То же самое сказал и Эррио, ветеран политики, экс-премьер и спикер палаты депутатов. Премьер-министр буквально разрывался между своим пацифизмом и желанием помочь республике. Никогда еще перед интеллектуалом в политике не вставал более жестокий выбор. В четыре часа дня состоялось заседание кабинета министров. Даладье и Дельбос выступали за то, чтобы отказать помощь Испании, Ко тоже считал, что ее просьбу надо удовлетворить. Наконец был найден компромисс. Правительственное коммюнике сообщало, что отказывает Испании в поставке оружия. Груз же решили отправить через Мексику. Для частной закупки не этом пути не должно было встретиться никаких препятствий. В течение дня 140 000 фунтов стерлингов золотом доставили в аэропорт Ле-Бурже в качестве гарантии оплаты. Главным организатором операции оставался министр авиации Пьер Ко. Байрон своего времени Андре Мальро, в то время близкий к коммунистам (хотя он никогда не был членом партии), выступал в роли покупателя от имени Испанской республики¹

. А тем временем испанское посольство в Париже превратилось в настоящий караван-сарай, где весь день и большую часть ночи мельтешили разнообразные личности всех национальностей, предлагая за любую цену оружие всех типов и видов, боеприпасы и самолеты

²

.

Утром 25 июля в Риме Чиано принял Гойкоэчеа вместе с Сайнсом Родригесом. Связь между заговорщиками 1934 года и мятежниками 1936-го получила удовлетворительное объяснение³. Муссолини и Чиано тут же договорились об оказании помощи, в первую очередь транспортной авиацией. В течение нескольких дней в Марокко перелетели одиннадцать самолетов «Савойя-81», за штурвалами которых сидели итальянские летчики.

Мотивы, побудившие Муссолини действовать именно таким образом, были противоречивыми. Диктатору льстило, когда к нему обращались с просьбами. Его воодушевляла идея господствовать в Средиземноморье, и он считал, что его амбиции получат поддержку, если в Испании утвердится правое правительство, основанное на полуфашистских идеях. Эта «новая Испания», скорее всего, оттеснит французские войска от итальянской границы, а в случае франко-итальянской войны не позволит перебросить французские войска из Марокко во Францию. После триумфального завоевания Абиссинии Муссолини продолжали беспокоить две проблемы: как утвердить свой международный авторитет и где его можно проявить на новом этапе. Он как-то заметил, что «итальянцев надо подгонять пинками». «Когда война в Испании закончится, – сказал он, – мне придется найти что-то еще: итальянский характер формируется в бою». Причина вмешательства Италии ad nauseam⁴ повторялась итальянскими дипломатами в течение всей Гражданской войны: Италия «была не готова к появлению коммунистического государства» в Испании. Такое объяснение интервенции Муссолини дал своей жене Ракеле. В то же время, начав оказывать помощь, он испытывал и неподдельный страх. До июля 1936 года его пропаганда была направлена больше против «декадентских» демократий Франции и Британии, чем против коммунизма. И хотя правительство Испании даже умеренно левых взглядов могло с враждебностью воспринимать его замыслы, Муссолини, несмотря на презрение к буржуазному образу жизни, которое он постоянно выражал, вполне возможно, тянуло больше к Испании, чем к Германии. В то время его отношения с Гитлером носили неопределенный, весьма осторожный характер. Но испанский кризис вызвал нападки против коммунизма и изменил их отношения. Испания сделала Гитлера и Муссолини союзниками. Потом уже Чиано рассказал Канталупо, своему первому послу в Испании националистов, что «дуче лишь очень неохотно согласился оказать Франко военную поддержку». И король Виктор-Эммануил возражал против идеи широкомасштабного содействия мятежникам. Чиано же, напротив, с энтузиазмом поддерживал ее.