Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.

Министерство обороны из Валенсии заявило, что военно-морской патруль сил невмешательства не имеет законного права действовать в пределах испанских территориальных вод. Пальма известна как центр, где националисты получают оружие. Поэтому республиканцы будут продолжать ее бомбардировки. Тем не менее вне пределов испанских территориальных вод патрульные корабли могут чувствовать себя в безопасности. 26 мая воздушный налет на Пальму повторился, и бомбы поразили немецкое патрульное судно «Альбатрос», которое, закончив дежурство, зашло на отдых в Пальму. 29 мая командир патруля выразил протест. Он предупредил, что в случае повторения подобных явлений придется принимать соответствующие «контрмеры».

В тот же вечер немецкий линкор «Дойчланд» встал на якорь у Ибисы. Внезапно в небе появились два самолета, и на фоне заходящего солнца в них нельзя было опознать республиканские самолеты. Спикировав на линкор, они сбросили две бомбы. Одна разорвалась в кают-компании, убив 22 и ранив 83 члена экипажа. Вторая попала в кормовые надстройки, причинив незначительный урон.

Министерство обороны республики выступило с утверждением, что линкор первым открыл огонь по самолетам, которым пришлось предпринять ответные действия. Но это так и не разрешило ситуацию. Самолет-разведчик, который, по утверждению министерства, появился над линкором, не имеет при себе бомб⁵

. Возможно, налет произошел из-за свойственной республиканской авиации недисциплинированности. Но в любом случае налет на «Дойчланд» не был незаконным действием. Гавань Ибисы была обычным объектом налетов республиканской авиации.

Весь следующий день немцы решали, что им делать. Гитлер впал в неукротимую ярость из-за гибели такого количества немцев, и министр иностранных дел Нейрат провел с ним не менее шести часов, стараясь смягчить его гнев. Линкор своим ходом пришел в Гибралтар, где снял с борта раненых. По пути скончалось еще девять человек, так что общее количество погибших теперь равнялось тридцати одному.

На рассвете 31 мая немцы осуществили свою месть. У Альмерии появились крейсер и четыре эсминца, которые выпустили по городу не меньше 200 снарядов, разрушив 35 зданий и убив 19 человек. В тот же день Риббентроп заявил перед Комитетом по невмешательству, что Германия отказывается участвовать в дискуссиях о политике невмешательства и о военно-морском патрулировании, пока она не получит гарантии против повторения подобных инцидентов. Гранди сказал, что Италия будет действовать точно так же. 1 июня Иден продемонстрировал «плохое чувство юмора» во время разговора с Аскарате, ясно дав понять, что верит в немецкую версию инцидента. В Берлине Нейрат доказал Франсуа-Понсэ, что Германия проявила «предельную сдержанность», и посол согласился с ним. Сэр Невилл Чемберлен, который только что прибыл в Берлин английским послом, попросил Нейрата «не делать красным комплименты, считая, что ситуация в Испании может превратиться в мировую войну». Но его манера выражаться, с которой он недвусмысленно высказывал свою точку зрения, сформировалась, без сомнения, на его последнем посту в Буэнос-Айресе. Нейрат ответил, что этот инцидент должен вынудить Британию изменить свое прежнее «благожелательное отношение» к Испанской республике. В Париже Дельбос указал Вельчеку, что Франция тоже оказалась жертвой нескольких провокационных инцидентов со стороны националистов, но воздержалась от ответных репрессий. Даже Корделл Холл пригласил к себе нового немецкого посла в Вашингтоне Дикхофа. Со своей обычной вежливостью государственный секретарь сказал ему, что Соединенные Штаты «были бы рады убедиться, что Германия может найти способ мирного решения испанских трудностей». В Женеве Альварес дель Вайо тут же воспылал идеей поставить испанский вопрос в Лиге Наций. Но Иден и Литвинов высказались против этого плана.