Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.

И тут Германия втянулась в гораздо более серьезную ссору с Франко. Несмотря на возражения, что ему не стоило бы этого делать, Франко подписал закон о горном деле, не показав его предварительно Штореру. Немцев должно было удовлетворить разрешение инвестировать до 40 процентов капитала и возможность в виде исключения увеличить эту долю. Таким образом, их устраивал этот закон, но не способ его публикации. Шторер возмущенно осведомился, является ли он еще «персона грата». Ему объяснили, что Франко был очень занят. «Неужели настолько, – ответствовал Шторер, – что он не смог выделить полчаса немецкому послу?» Позже Шторер принял Хордана, который объяснил ему, как они с Франко отстаивали интересы Германии на заседании кабинета министров и добились внесения благоприятных для нее поправок. «Прими вас Франко до публикации декрета, – добавил он, – вражеская пропаганда стала бы утверждать, что генералиссимус уступил нажиму Германии». – «Но газеты не стали бы сообщать о моем визите», – возразил Шторер. С кислой миной Германия приняла извинения и сам закон о концессиях.

Тем временем наступление националистов в Маестрасго и вдоль побережья Средиземного моря продолжалось, но очень медленно. Силы республики под командой генерала Менендеса сопротивлялись умело и мужественно. Командир легиона «Кондор», генерал Фолькманн, сменивший Шперрле, сообщал, что материальная часть работает на пределе. Только 14 июня, после нескольких дней ожесточенных боев на подступах к Кастельону, что лежал в шестидесяти милях к югу от Винароса, Аранде удалось взять город. Сорок политических заключенных были расстреляны, и перед тем, как его покинули последние республиканские части, город отдан на разграбление. Националисты с гордостью сообщили о взятии большого портового города Эль-Грао-де-Кастелло. Теперь они стояли всего в пятидесяти милях к северу от Валенсии. Но когда до Сагунто оставалось пройти всего восемь миль к северу, военное противостояние зашло в тупик. Националистам к тому времени удалось добиться единственного успеха – генерал Ируретагойена взял анклав «Хитреца» в Валье-дель-Альто-Синка. 16 июня пал пиренейский город Бьельса. 4000 человек ушли во Францию. Французские власти опросили каждого из них: в какую часть Испании он хочет перебраться. 168 человек изъявили желание оказаться на стороне националистов.

Ни в Испании, ни вне ее ситуация, сложившаяся к середине июня, не позволяла предполагать, что война близится к концу. В лагере националистов оптимизм весенних месяцев практически сошел на нет. Повсеместно чувствовалась усталость. По словам Шторера, «террор, который Мартинес Анидо установил на стороне националистов», был «невыносим даже для фаланги». Снова, как и в начале войны, методы старого режима в Испании шокировали новых террористов фаланги. Негрин, выступая в Мадриде 18 июня, сказал, что, если Испания хочет сохранить себя свободной страной, война более не должна продолжаться ни единой секунды. Но единственным путем достижения мира для Франко продолжала оставаться капитуляция, а отнюдь не урегулирование. За границей Литвинов объявил, что Советский Союз будет только рад уйти из Испании на условии «Испания для испанцев», а 17 июня в «Правде» Илья Эренбург предложил протянуть «руку примирения» фалангистам, которых он назвал «испанскими патриотами».

27 мая Майский наконец согласился с планом вывода добровольцев, разработанным в Комитете по невмешательству. В Испанию предполагалось послать две комиссии. Одну, которая должна была пересчитать количество иностранцев, и другую для контроля вывода из страны. Стоимость этой операции колебалась от 1,75 миллиона фунтов стерлингов до 2,25 миллиона. Расходы должны были взять на себя страны, провозгласившие политику невмешательства. План урегулирования был послан для оценки обеим сторонам испанского конфликта.

Отношение к нему националистов выразил Хордана. Он объяснил Штореру, что, «приняв план в принципе, Невилл Чемберлен укрепит свое положение, но умелым маневрированием и контрпредложениями выиграет максимум времени, в течение которого война будет продолжаться». Общие настроения лучше всего выразил Майский, подставив и свою страну, когда сказал, что «общая манера поведения посреднических сил заставляет меня сомневаться, в самом ли деле будет иметь место эвакуация «добровольцев».

Карта 31. Испания в июле 1938 года